И самое удивительное, я не мог объяснить противоречий в их поведении, ибо:
– Не одна же она, наводила иллюзию на этот аттракцион? – Ибо априори я надеялся, что она работает грудь о грудь с эФБиАй.
Или с Интеллидженc Сервис.
– GDR?
– Мэм, шутите?
– Нет.
– Без этого никуда.
И пока все увлеклись ей – сбежал, чтобы скрыться в библиотеке Конгресса US off America.
И практически за месяц работы прочитал все рукописи Герберта Аврилакского, которые русское правительство обменяло на патент для производства Боинга 777, чтобы не спорить – как предполагалось в международном суде:
– Боинг – это по сути модифицированный Ту-134 и Ил-62 вместе взятые.
Ибо, да, есть отличия в форме, но:
– Мы же ж не принимаем во внимание её праздники.
Ну, а что хорошего, на самом деле, если приличная – для дамы – тачка похожа, как две капли воды на хищную рыбу-кит?
– Кому-то, может и нравится, сэр, но для нас и так страхов хватает.
Вот, почему, спрашивается, запретили Ахматову, которую и так-то никто не знает настолько, чтобы еще и читать? Абсолютная мистика!
Зощенко еще понятно:
– Любил посмеяться над чем надо плакать, а это извращение.
Вот попробуйте, подойдите к незнакомому человеку на улице и скажите:
– Ты хороший, – или, как было принято в древние времена:
– Добрый человек, – пошлет в другую сторону!
– Как минимум напишет, или пообещает написать в следующий раз заявление в милицию.
А на что и за что?
– Заставит решать дилемму: это было оскорбление или издевательство?
И, действительно, почему нет хороших людей? Непонятно. И так как только сейчас вспомнил, что деньги кончились – вышел на Манхеттен просить милостыню не просто за предсказание судьбы – как шарлатанили в древности – а за ее изменение на:
– Ту же! – Так бывает?
Но решил, если не получится, вернусь в Сан Хосе, как шпион – если не берут перебежчиком – но работающий – буду стоять на своём:
– Под прикрытием.
Лучше, конечно, было остаться в Там – уже ТАМ – директором ресторана.
И, значит, она летит, а я снизу кричу:
– Забыл, дамы и господа, что, поэтому первое, что знал, хотя и не с самого детства, но после просвещения Высоцкого точно:
– Это я еврей! – Ну, а мне тоже, как в детстве:
– Выйди вон из дверей! – И она в запарке проорала, как гром среди ясного неба, чтобы слышали все не только выше, но и находящиеся на Земле.
И меня потащили, несмотря на то, что я пока не испугался, так как:
– Чего бояться тому, кто и так на Земле находится, а не на Небе.
Хотя не исключено, что Данте свалился в Ад именно, – ну, по крайней мере, не с Земли.
И не повезли куда-то там-тамтамтам, а именно в Сан Хосе,