Перед сном, помню, мы с бабушкой читали друг другу по очереди какую-нибудь хорошую книгу. Бабушка любила Марка Твена, особенно про Тома Сойера и Гекльберри Финна. И мне эти истории тоже ух как нравились!
«Бабушкин любимчик», – поддразнивала меня Лиза, которой приходилось уступать бабушке свою маленькую комнату и перебираться с раскладушкой к нам с Мариной. Как я сейчас понимаю, ей, видимо, было немного обидно, что бабушка не возится с ней так, как со мной. «Ну и что? – думал я про ее слова. – Бабушка у меня тоже любимчик».
Лишь одно огорчало меня. Бабушка рано или поздно уезжала к себе, а ни моя мама, ни папа не соглашались ни играть со мной и Мариной, ни разглядывать мои коллекции. И они никогда не смешили нас так, как бабушка Рая.
Как-то я высказал бабушке эти свои сожаления. Она же на это лишь рассмеялась:
– Сравнил! Бабушка твоя на пенсии, и времени у нее полным-полно. А родители твои весь день на работе, а потом еще и по дому у них сколько дел! Они должны заботиться о вас с Мариной и Лизой – чтобы вы были одеты, накормлены, не болели. Мы с тобой, дружочек, стрекозы, а они – трудяги-муравьи. Помнишь басню про стрекозу и муравья?
Да, я помнил басню, но мне в той басне, честно говоря, стрекоза тоже была симпатична, хоть она и «лето красное пропела».
Сейчас мне удивительно, что бабушка Рая знала всех моих приятелей.
– К тебе твой Коля заходил, – сообщала она мне, когда я появлялся дома, набегавшись на улице.
– Дюдик? – спрашивал я.
– Нет. Тот Коля, у которого маленькая сестричка и собака фокстерьер и который хорошо играет в шашки.
– А, Колька Пасс!
– Да. Очень умный мальчик. Мы с ним так славно побеседовали!
А Колька Пасс при встрече говорил мне:
– У тебя классная бабушка! Чаем меня напоила и всякие истории смешные рассказывала.
Да, рассказывать истории бабушка Рая была мастерица.
Мне запомнилась история про старшего брата моей мамы – дядю Сергея, которого, пока он был маленьким, звали Сергуней, или сокращенно Гуней. Моя мама тогда еще не родилась (по выражению бабушки, «была только в проекте»). Дядя же Сергей был пятилетним малышом. И вот родители поехали с ним в деревню к своим знакомым – пожить недельку на свежем воздухе. И там Гунин отец (мой дедушка) взял как-то Гуню с собой на речку – порыбачить. Сергуня на реке не рыбачил, а играл в песке, а отец с удочкой ходил по берегу – до кустистого мыска и дальше.
Бабушка Рая (тогда совсем не бабушка, а молодая женщина) находилась в доме – и вдруг слышит громкий плач. Не плач – рев! Это бежит с речки Гунька и, рыдая, кричит на всю деревню:
– Папу волки съели! Мамочка, папу волки съели!
Бабушка, по ее словам, понимала умом, что это какая-то ерунда, что не могут волки летом, рядом с деревней напасть на взрослого человека. Но все же, как она выразилась, ей стало не по себе. Даже жутковато стало. Хоть она и не трусиха.
– Как это съели? – с недоверием спрашивала она у сына.
– Съели! –