– Ага. Чистил он, как же, – буркнул я, потирая свои руки, которые в прошлый раз оказались пропитаны адской смолой и наотрез отказались очищаться даже хваленым Фейри. – Герцог, а тебе помощь никакая не нужна?
– Устал архив разбирать? – всезнающий демон подколол меня и тут.
– Ага. Одрябли мускулы мои от недостатка практики. Знаешь, я даже не против на арену к Флегию слетать и навалять еще разок Ахиллесу. Как он там кстати?
– Тебя вспоминает постоянно, – улыбнулся Элигос. – Все жаждет «вломить пизды польскому пропиздону».
– Вот ебанашка, – хмыкнул я и с надеждой уставился на друга. – Так что? Есть дела?
– Увы, нет. Лишить себя зрелища, где ты мучаешься даже в Раю, будет настоящей глупостью.
– Злой ты, – отмахнулся я, доставая очередную карточку, которые даже не уменьшались. Но Герцог не стал комментировать мое заявление. Лишь тяжело вздохнул. По моей спине пробежали мурашки размером с единорога. Карликового, правда, но единорога. – Чего тебя перекосило?
– Петр, ты это видишь? – мрачно спросил демон, озираясь по сторонам. Привратник покачал головой.
– Нет, а что я должен видеть?
– Облака потемнели и свет не так ярок.
– Полно вам, – рассмеялся Петр. – До снятия Печатей еще несколько тысячелетий.
– Каких печатей? – тут же вклинился я, рассматривая Небеса. Элигос был прав. Облака больше не сияли яркой белизной, а больше походили на серые комки ваты, да и солнце, застывшее в вышине, являло собой обычную яичницу. Странно, что Петр этого не замечает. – А и правда, потемнело.
– Погоди, – нахмурился Элигос. – Ты это тоже видишь? Как я?
– Ага. Не хватает пост-рока и шприца с какой-нибудь дрянью, чтобы максимально погрузиться в атмосферу. Ты о каких-то печатях говорил. Что это?
– Печати с Запечатанной книги, – туманно буркнул демон, скрестив руки на груди.
– Все равно не понятно, – помотал я головой, а потом меня осенило. – Стоп. Запечатанная книга случаем не из Откровения Иоанна Богослова? Агнец, Печати, Апокалипсис, бля?
– Она самая.
– Ебушки-воробушки.
– Я бы выразился хуже.
– Збышек, а чего так потемнело? – ко мне подбежала Астра и со скоростью пулемета задала свой вопрос. На ее рыжем веснушчатом лице застыла тревога. – Облака странные, солнце не светит. О, привет Герцог.
– Астра, – поклонился демон. В любой ситуации он являл собой кладезь обаяния. – Почему это видим только мы? И почему Первая печать снята так рано?
– Герцог Элигос, – в голосе Петра прорезались стальные нотки. – Я не знаю, что вы надумали, но догадываюсь, как весь Ад ждет Апокалипсиса. Поверьте, уж про Печати я бы знал. Нет причин для тревоги.
– Возможно, – хмыкнул Элигос и, даже не попрощавшись, нырнул обратно в огненную дыру, оставив