Вот только к лучшему или худшему?
И зная свою удачу, Птицелов предчувствовал, что всё это явно не к лучшему…
«И всё-таки к лучшему!» – решил он через полдня.
Рана от арбалетного болта чудесно затянулась, оставив только ямку-шрам. Монахи к этому времени добрались до ближайшего городка на имперском шляхе, и решили остановиться на отдых.
Магистр распорядился, небрежно кивнув Красавчику в сторону запыленного вора в прожжённой одежде, и без сапог:
– Это «мурло» хорошо помыть, одеть и накормить.
«Мурло» недовольно набычилось, но под ароматными струями горячей воды и нежными ручками прелестных массажисток несколько расслабилось. А когда Птицелова одели во всё свежее и чистое, усадили перед столом, который ломился от еды, он возликовал. И, впиваясь в обильно политую терпким красным соусом грудку курицы, прошамкал:
– Вот это жизнь, друган! Не дуйся Красавчик, я ведь порезал тебя не по злобе. Ничего личного!
Красавчик, время от времени прикладываясь к кружке с элем и обгладывая ребро барашка, окрысился на вора:
– Ещё поквитаемся, Котяра. И скоро. Вполне может и с тобой случиться много чего! – перешёл он на трагический зловещий шёпот, свирепо морща совсем по-волчьи нос.
А потом захохотал при виде поперхнувшегося нежным мясом вора. У Птицелова враз испортилось настроение. И еда стала ему пресной, а квас – кислым.
В эту минуту замешательства мир вокруг его лопнул, как мыльный пузырь! И предстал в совсем других цветах! Вор как бы раздвоился и глазами кого-то другого увидел путь к спасению – дверь запасного выхода. Стараясь не подавать вида, удивлённо осмотрелся:
«С какой точки это видно? Магия, иллюзия?»
И натолкнулся глазами на птичку в клетке у низкой двери в глубине помещения.
И пришло прозрение:
«О! Вот почему на Амулете изображены птичьи перья! И из меня в зелёном тумане вылетали птицы! Я теперь могу повелевать птицами и смотреть их глазами. Как бог! Да и к тому же бессмертен, судя по зажившим так быстро ранам! Вот это дела, так дела… Поэкспериментируем ещё».
Он мысленно отдал приказ птице: «Пой, канарейка!»
Та неохотно зачирикала каким-то странным голосом, и он оборвал её: «Молчать!» Птичка охотно замолчала и застыла, нахохлившись.
Хозяин постоялого двора за стойкой заморгал в недоумении поросячьими глазками: – Ни фига себе! Мой соловей только что пел почти как кенар!
Вор скривился, поняв свою ошибку. Но всё равно уже с превосходством покосился на Красавчика, обнимающего сразу двух пышнотелых и едва одетых девиц на соседней лавке.
– Что случилось? Ты что-то почувствовал интересное? – раздался рядом скрипучий голос.
Птицелов подскочил от неожиданности – никто не мог подкрадываться так незаметно как этот Змей-Магистр.
– Я… я – ничего… – стал он оправдываться, пряча бегающие по сторонам глаза.
– И