– Допустим. Я должен впечатлиться и зааплодировать?
– По её меркам, она вежливейшим образом назначила мне встречу. Если я не приду, то выкажу ей неуважение. Как минимум это будет значить, что ни один неблагой китейн, который желает себе добра, не будет со мной даже разговаривать. Даже о погоде. Даже сколько времени не подскажет.
– Про «как максимум» не спрашиваю, – буркнул Эдвард. – Ты ведь уверена, что этот говнюк – неблагой, так, Ло?
– Да.
– Тогда неблагие будут его покрывать. Неблагие говнюки – это говнюки даже среди говнюков.
– Первое совсем не так, второе не совсем так.
– Не мудри.
Лорейна заварила чай в специальной кружке, долила холодной воды и теперь быстро, но аккуратно пила его, закусывая нарезанным пирогом:
– Эдвард, неблагие не злодеи. У них просто весьма гибкая мораль, понимаешь? Они любят подходить к краю, но не прыгать за край. Это про второе. Про первое: есть преступления и Преступления, – она попыталась изобразить голосом большую букву. – Неблагие могут лгать, торговать телом – своим или чужим, спать со всеми без разбора, запугивать, причинять боль. Но убить человека, лишив его перед этим способности творить, погасив в нём искру мечты – это… нечто между геноцидом и педофилией даже для них. По китейновским меркам, разумеется.
– Ладно, я понял: неблагие – говнюки в разной степени и не все в полной, но Брэнда не будут покрывать даже они.
– Именно.
– А что из себя представляет эта леди Ли, кроме того, что она у них большая шишка?
– Сладкая, гладкая стерва, – Лорейна встала и поставила тарелку и чашку в раковину. – Ладно, поехали: меня ждёт «Сладкая бездна».
– Я даже надеяться не буду, что это кондитерская.
– И правильно сделаешь. Так на данный момент называется клуб леди Ли.
Перед отъездом Лорейна оставила Киту Беэру голосовое сообщение о том, куда и для встречи с кем она едет: она предпочитала, чтобы кто-то был в курсе того, где она, особенно если визит неожиданно мог пойти не так, как хотелось бы. Пусть в случае чего полиция знает, на кого поднажать: «это ведь вы были последним, с кем она встречалась». Кроме того, она написала записку и оставила на двери своего кабинета: это была просьба подождать для китейна, который придёт от Ронана. В ней тоже упоминалась «Сладкая бездна».
Клуб, маскировавший фригольд неблагих, выглядел тёмным. В действительности стоянка была отлично освещена, вход без труда угадывался и по тротуару рядом можно было пройти, не споткнувшись, но каким-то образом достигалось впечатление, что здание тонет в глубоких чёрных и синих тенях. Только на фасаде готические белые буквы, как лепестки на воде, складывались в мерцающие слова «Сладкая бездна».
При взгляде на «Сладкую бездну» сердце начинало биться чаще и просило тёмной сказки.
Перед тем как приехать сюда, Лорейна тщательно накрасилась, сменила костюм, в котором провела день, на облегающий свитер с короткими рукавами и лёгкие брюки, уже в машине вместо удобных