Оливия резко втянула носом воздух и, сев за стол, в который раз попыталась приняться за свою работу. Она вышивала крестиком сцену распятия Христа. Мотив был готов уже почти наполовину: на белой канве ровным выпуклым слоем выделялись тщательно прорисованное скорбное лицо молодого бога с терновым венком на голове и его обнажённый торс.
– Вот ведь никому же не приходит в голову жалеть Его, – сказала Оливия, яростно вытыкая иглу в Христа.
5
Было ветрено. Листва на деревьях бурлила точно кипящая вода, с моря несло терпкой штормовой свежестью, пепельные тучи, похожие на густой дым, обложили небо – всё предвещало грозу.
Оливия и Люция возвращались с "пятачка". Они спешили, опасаясь нависшего в воздухе ливня. По небу прокатывались уже отдалённые раскаты грома. Поведение Люции казалось Оливии несколько необычным: она как будто собиралась что-то ей сказать, признаться в чём-то, но никак не могла собраться с духом.
– Да что с тобой такое сегодня, Люси? – спросила она притворно ворчливо, чтобы не нагонять излишней серьёзности, а заодно и избавить подругу от необходимости делать первый шаг, – ты какая-то загадочная.
– Я сомневалась, говорить тебе или нет, – робко начала Люция, – Но раз уж ты спросила…
Оливия сразу догадалась, что речь пойдёт об Артуре. От нахлынувшего волнения у неё слегка подхватило в животе, как при езде по холмам, когда всё тело иногда резко подскакивает вверх, отрываясь от сидения мотоцикла.
– Что случилось? Говори же…
– Он предложил мне встречаться. Сегодня после завтрака, когда я была одна. Ты как обычно исчезла куда-то, а он как раз пришёл, заскочил буквально на пять минут, чтобы… Помнишь те цветы в столовой, ты ещё спросила за обедом, откуда они, и никто ничего не ответил?.. Их Артур принёс.
Оливия вспомнила, что именно сегодня она была особенно голодна и употребила за завтраком гораздо больше пищи, чем смогла бы простить себе, а потом, как и много раз до этого, отправилась избавляться от съеденного. О таком "простом и безотказном" способе улучшить фигуру она прочитала на одном форуме. Неприятную процедуру ликвидации последствий обжорства там называли красивым словом «освобождение». Для этой цели у Оливии имелось тайное место под скалой, на каменистом берегу ручья. Оно было надёжно укрыто со всех сторон, и тут девушка могла не опасаться того, что её застанут врасплох, спокойно посидеть, глядя на пенистый поток, отдышаться после всего, умыться и запить ледяной водой горьковатый привкус желудочного сока. …А в это самое время…Боже всемогущий! Перед Оливией проплыли в воспоминании нежные полевые цветы, пышный букет в вазе – ароматное облако над обеденным столом…
– Ну а ты что? – спросила она потерянно.
– Отказала, конечно, – тихо ответила Люция.
– Но почему? – изумилась Оливия.
Она ожидала самого худшего. Её красочное воображение успело уже разыграться; она представляла себе, как в ответ на вопрос Артура подруга произносит "да", наблюдала