Я почувствовала, что выздоровела, так же, как и заболела: внезапным скачком, будто кто-то нажал на кнопку. Еще пару минут назад внутри меня медленно шевелилась тягучая тошнота, а сознание окутывала густая белая пелена – но вдруг я очнулась, заворочала головой, испытывая такое ощущение, словно пробудилась от кошмарного сна. Принялась осматриваться по сторонам. Больница, в которую меня определили, была построена совсем недавно, она сверкала первозданной белизной. В нашей палате стояло всего три койки, был отдельный туалет с прекрасно работавшей сантехникой, а в столовке выдавали деликатесы типа блинчиков с мясом или вареников, причем на выбор. Дневное меню я узнавала от соседок по палате – девчонок лет десяти, то есть гораздо старше меня; это было одной из любимых тем их разговоров. Я со своим питанием через капельницу воспринимала их оживленное обсуждение как издевательство надо мной, но девчонки казались такими большими, почти тетями, и я не решалась им что-нибудь возразить. Да и стали бы они считаться с такой малявкой?
– Варенье клевое сегодня давали с сырниками! – начинала одна из них – пухлая девчонка с русыми кудряшками и смешным именем Ева.
– Не-а, – мотала головой вторая, черненькая, немного горбоносая Ирка, – клубничное варенье не люблю, вот персиковое – это классная вещь!
– Да ты чо, дефективная, что ли? – азартно вступала в спор Ева. – Персиковое – это западло.
– А ты его хоть когда-нибудь пробовала? – презрительно фыркала Ирка.
– Тыщу раз! – явно привирала Ева. Лично я персики только на базаре видела, и мама их никогда не покупала из-за дороговизны.
– Врешь! – постепенно переходила на крик Ирка.
– Сама ты врешь! – негодовала Ева.
– Дура!
– От дуры слышу!
Такие перепалки были отработаны ими до совершенства, и где-то на этой стадии дискуссия заходила в тупик. После паузы они приступали к обсуждению следующего пункта меню. Во время их бесед я мучилась примерно так же, как человек, стоящий по горло в воде и приговоренный к смерти от жажды. Зато через пару дней я обогатилась обширными познаниями о вкусах соседок: Ира обожала картофельные оладьи и ненавидела рыбу; а Ева питала слабость к сладкому и печеному и не переносила щи.
Это я запомнила на всю жизнь, даже сейчас могу трактат на данную тему написать. Конечно, Ирка с Евой болтали и о другом – например о мальчишках-одноклассниках; однако от этого в моей памяти остался лишь белый шум. Только эмоционально окрашенные вещи запоминаются навсегда.
Настал-таки момент, когда мою капельницу сняли, и я уже собиралась вознаградить себя за длительное голодание. Но и тут не повезло: доктора заботливо посадили меня на диету – кашу и воду. Так и не пришлось мне отведать разрекламированные Иркой с Евой