Учитель удил рыбу, но не пользовался сетью; охотясь с привязной стрелой, не бил сидящих птиц.
Учитель сказал:
– Бывают, видимо, творящие без знаний. Я не таков. Слышать же о многом, выбирать в нем лучшее и следовать ему, не забывать то многое, что видишь, – это в знании второстепенно.
С людьми Хусяна[65] было трудно говорить. Но отрок из тех мест был принят Учителем. Ученики пришли в недоумение.
Учитель им сказал:
– Я не позволил ему удалиться и разрешил войти, чтобы не быть излишне строгим. Если человек себя очистил прежде, чем войти, я одобряю его очищение без поручительства за то, что было сделано им в прошлом.
Учитель говорил:
– Далека ли человечность? Едва к ней устремлюсь, она ко мне приходит.
Сыбай из Чэнь спросил Конфуция о том, знал ли князь Блестящий[66] ритуал, и он ответил:
– Знал.
Когда Конфуций вышел, Сыбай, поклонившись Ума Ци, провел его вперед и стал расспрашивать:
– Я слышал, благородный муж лишен пристрастности. Он, что же, тоже может быть пристрастным? Ведь князь взял в жены деву из удела У, носившую такую же, как у него, фамилию, но дал ей имя «Первая из У». Коль знает ритуалы князь, то кто же их тогда не знает?
Ума Ци поведал все Учителю, и он воскликнул:
– Мне везет. Люди непременно узнают о каждой из моих ошибок.
Когда Учитель пел в компании с другими и ему нравилось их пение, то он просил начать сначала и лишь затем к ним присоединялся.
Учитель говорил:
– В учености я, может быть, не уступлю другим, но в том, чтоб лично стать на деле благородным мужем, я не достиг еще успеха.
Учитель вопрошал:
– Разве посмею я претендовать на то, что обладаю высшей мудростью и человечностью? Но я стремлюсь к ним ненасытно, учу других без устали, вот это лишь и можно обо мне сказать.
Гунси Хуа заметил:
– Но мы, ученики, этому как раз не можем научиться.
Когда Учитель тяжко заболел, Цзылу просил позволить вознести молитву. Учитель у него спросил:
– А делают ли так?
Цзылу ответил:
– Делают. В Молитвеннике сказано: «Воздам молитву за тебя духам Неба и Земли».
Учитель возразил:
– Я уж давно молюсь.
Учитель говорил:
– Расточительность ведет к непокорности, а бережливость – к захудалости. Но лучше захудалость, чем непокорность.
Учитель молвил:
– Благородный муж спокоен, не стеснен,
Малых же людей всегда гнетут печали.
Учитель ласков был, но строг.
Внушителен, но не свиреп,
Полон почтительности и покоя.
Глава 8. Великий первенец
Учитель сказал:
– Великий Первенец, он может называться человеком высшей добродетели. Три раза