– И не выкупила? – ахнула Наденька.
– Так они же проданы, а не заложены, Наденька. Где их теперь искать?
– Какая жалость…
– «В чашу с чистою водой клали перстень золотой, серьги изумрудны…» – вдруг процитировал Аверьян Леонидович. – А обручальное кольцо, Надин, вас не устроит? Когда-то Машенька надела его мне на палец, и с той поры я его не снимал. – Он протянул через стол руку. – Тяните, Наденька, тяните изо всех сил, оно срослось со мной.
Надя посмотрела ему в глаза, улыбнулась:
– А вы извините меня за резкость?
– Не было никакой резкости. Забудьте и тащите кольцо.
– Надо палец намылить! Палец!
Обрадованный явным улучшением погоды за столом, Иван сам принес мыло, намылил кожу вокруг кольца и наконец с большим трудом стянул его.
– Не больно, Аверьян?
– Терпимо.
– Благодарю, Аверьян Леонидович, – сказала Надя. – Утром верну в целости и сохранности. А сейчас сыграю для вас, пока вы будете курить свои противные сигары.
Они перешли в гостиную. Мужчины неспешно, со вкусом курили, а Надя села к роялю и по памяти, без нот, играла им, пока в дверь осторожно не заглянула Феничка:
– Пора, барышня!.. – загробным шепотом возвестила она.
– Пора девичьих забав, – пояснила Наденька. – Извините нас, господа.
Девушки поднялись в спальню Нади, зажгли свечи, потушили яркую керосиновую лампу. Сразу почему-то стало тревожно, и Надя сказала приглушенно:
– Зеркала надо завесить.
– Как при покойнике, что ли?
– Не знаю, но так полагается.
– Ой, не нравится мне все это, – вздохнула Феничка, занавешивая оба зеркала. – Ну, а теперь что?
– Ждать, когда полночь пробьет.
– Страсть-то какая…
Девушки уселись рядом и примолкли. Чуть потрескивая, горели свечи, тени дрожали на стенах. Было жутковато, и Феничка вцепилась в руку своей хозяйки. Наконец снизу, из гостиной, донеслись гулкие удары напольных часов.
– Нечистой силы время пробило, – прошептала Феничка. – А теперь что?
– Теперь?.. За ворота – башмачок. Ты принесла башмачок?
– Принесла. Во двор, что ли, с ним выходить? Обсмеют.
– Давай в окно выкинем.
– Так окна на зиму заклеены.
– Тогда… – Наденька задумалась. – В форточку бросай.
– Я?
– Ну, у нас же один башмак.
Феничка покорно влезла на подоконник, открыла форточку. Надя подала старый башмак, и горничная тут же вышвырнула его.
– За ворота бросила?
– В сад. Окна-то ваши в сад выходят, а двор эвона с другой стороны совсем.
– Ну, ладно, – согласилась Наденька и забормотала: – «За ворота башмачок, сняв с ноги, бросали…» Тут у нас не совсем так, как у Жуковского. Дальше – «снег пололи». Ты умеешь снег полоть?
– А зачем его полоть? – удивилась Феничка и наставительно пояснила: – Полют