– Париж в прошлом и настоящем. Вы выглядите как коммунары.
– Как те парни, что взорвали Бастилию, – сказал Дж. Дж. О’Моллой с мягкой иронией. – Или, может, это как раз вы с ним пристрелили генерал-губернатора Финляндии? Судя по виду, вы бы вполне могли. Генерала Бобрикова.{427}
– Мы еще только собирались, – отвечал Стивен.
– Соцветие всех талантов, – сказал Майлс Кроуфорд. – Юриспруденция, древние языки…
– Скачки, – вставил Ленехан.
– Литература, журналистика.
– А будь еще Блум, – сказал профессор, – тогда и тонкое искусство рекламы.
– И мадам Блум, – добавил мистер О’Мэдден Берк. – Муза пения. Любимица всего Дублина.
Ленехан громко кашлянул.{428}
– Гм-гм! – произнес он, сильно понизив голос. – Глоток свежего воздуха! Я простудился в парке. Ворота были отворены.
Редактор положил Стивену на плечо нервную руку.
– Я хочу, чтобы вы написали что-нибудь для меня, – сказал он. – Что-нибудь задиристое. Вы это можете. Я по лицу вижу. В словаре молодости…{429}
По лицу вижу. По глазам вижу. Маленький ленивый выдумщик.{430}
– Ящур! – воскликнул редактор с презрительным вызовом. – Великое сборище националистов в Боррис-ин-Оссори{431}. Сплошная дичь! Надо таранить публику! Дайте-ка им что-нибудь задиристое. Вставьте туда нас всех, черт его побери. Отца, Сына и Святого Духа и Дристуна Маккарти{432}.
– Мы все можем доставить пищу для ума, – сказал мистер О’Мэдден Берк.
Стивен, подняв глаза, встретил дерзкий и блуждающий взгляд.
– Он вас хочет в шайку газетчиков, – пояснил Дж. Дж. О’Моллой.
– Вы это можете, – повторил Майлс Кроуфорд, подкрепляя слова энергичным жестом. – Вот погодите. Мы парализуем Европу, как выражался Игнатий Галлахер, когда он мытарствовал, подрабатывал маркером на бильярде в отеле «Кларенс». Галлахер, вот это был журналист. Вот это перо. Знаете, как он сделал карьеру? Я вам расскажу. Виртуознейший образец журнализма за все времена. Дело было в восемьдесят первом, шестого мая, в пору непобедимых, убийства в парке Феникс, я думаю, вас тогда еще и на свете не было. Сейчас покажу.
Он двинулся мимо них к подшивкам.
– Вот, глядите, – сказал он, оборачиваясь, – «Нью-Йорк уорлд» запросил специально по телеграфу. Припоминаете?
Профессор Макхью кивнул.
– «Нью-Йорк уорлд», – говорил редактор, приходя в возбуждение и двигая шляпу на затылок. – Где все происходило. Тим Келли, или, верней, Кавана, Джо Брэди и остальные. Где Козья Шкура правил лошадьми. Весь их маршрут, понятно?