– Вы твердо решили это продать?
– Твердо решил, – подтвердил Пендраковский и мысль пояснил:
– Антиквариата не выношу и считаю, что рухляди место в музее.
– На музей ваша рухлядь вряд ли потянет. Думаю, вещь ваша стоит недорого, но загляну в каталог и обязательно вам позвоню, – пообещал оценщик и, оставив визитку, пропал.
Пендраковский выждал неделю и сам ему позвонил. Артур Велюрович, ссылаясь на занятость, просил еще подождать. Ждать Пендраковский не мог. Он нашел другого оценщика, и с этих пор начались чудеса.
В назначенное время явился респектабельного вида мужчина и, представившись антикваром, нетерпеливо проследовал к шкафу.
Пендраковский, проводив его в комнату бабушки, не отходил ни на шаг. Он с интересом ожидал приговора. Антиквар делиться своим впечатлением не спешил. Достав из кармана лупу, он долго и пристально изучал главное достоинство шкафа: горельефы пасторали, отлично сохранившиеся на дверцах. Наконец, удовлетворив свое любопытство, он учтиво спросил:
– Вы позволите внутрь заглянуть?
Пендраковский воскликнул:
– Предупреждаю, там пыльно! – и, не спуская с оценщика глаз, одну за другой распахнул все три дверцы.
Антиквар испуганно отшатнулся, охнул:
– Простите, – и в смущении убежал.
Пендраковский перевел изумленный взгляд в обнажившееся чрево шкафа и… обнаружил там симпатичную даму. Дама была в роскошном костюме Евы – то есть в чем мать родила.
– Кто вы? – ошеломленно отступая на шаг, спросил Пендраковский.
Дама, выбираясь из шкафа, откровенно призналась:
– Я проститутка.
Видимо, Пендраковский не был готов к свиданию со жрицей любви, иначе чем объяснить его дикий крик:
– Что вы здесь делаете?!
Но дама не испугалась и ответила с гневным презрением:
– Что я здесь делаю? Совсем охренел? Я тебя жду, придурок!
– Ждете меня?! В этом шкафу?!
От фамильярности дамы и загадочности ситуации бедняга едва не плюхнулся на пол.
А дама сварливо заверила:
– И я про то говорила, что незачем мне лезть в эту пылюку, но ты меня в шкаф затолкал. А то лежала б себе в кровати…
– В кровати?! – взвыл Пендраковский.
– Ну да, – надув губки, пискнула дама, и тут ее осенило отвратительным подозрением:
– Ты что, передумал, гад, мне платить?
– Я вам должен платить? За что?
– Ха! Он еще спрашивает!
И началось самое неприятное. Холостяк Пендраковский узнал наконец, кто он есть и что такое настоящий скандал. Писклявый голосок хрупкой дамы легко заглушил его возмущенный бас.
«Вот они, женщины! Неужели это я совсем недавно мечтал о семейном гнездышке?» – поражался собственной глупости Пендраковский, неистово и бесполезно отбиваясь от дамы.
Она была напориста и несокрушима.