Осень Средневековья. Homo ludens. Эссе (сборник). Йохан Хёйзинга

«comme seroit un conquéreur de païs, prince séculier» [«будто завоеватель стран многих и светский князь»], замечает Шастеллен с явным неодобрением; верхом на коне подъезжает он к порталу собора и вступает внутрь, сопровождаемый процессией со знаменами и крестами, чтобы помолиться у главного алтаря⁴⁴. Сопоставим с этим бургундским чванством добродушное бесстыдство, с которым, как передают, отец Рудольфа Агриколы, священник из Бафло, в тот самый день, когда он был избран аббатом в Зелверте, принял известие, что его сожительница родила ему сына; он сказал: «Сегодня я стал отцом дважды, да будет на этом Господне благословение»⁴⁵.

      Современники видели в растущей непочтительности по отношению к Церкви упадок обычаев былых времен.

      On souloit estre ou temps passé

      En l’église benignement

      A genoux en humilité

      Delez l’autel moult closement,

      Tou nu le chief piteusement,

      Maiz au jour d’uy, si come beste,

      On vient à l’autel bien souvent

      Chaperon et chapel en teste⁴⁶.

      Бывало, в прежние года

      Во храм вступали неизменно

      Со благочестьем, – и всегда

      Пред алтарем встав на колено

      И обнажив главу смиренно;

      А ныне, что скотина, всяк

      Прет к алтарю, обыкновенно

      Не снявши шапку иль колпак.

      По праздникам, сетует Никола дё Клеманж, к мессе отправляются лишь немногие. Они не дослушивают ее до конца и довольствуются тем, что едва коснутся кончиками пальцев святой воды, преклонят колено пред Богородицей или приложатся к тому или иному образу. Если же они дождутся момента, когда священник возносит гостию, они похваляются так, словно оказали величайшее благодеяние самому Иисусу Христу. Заутреню и вечерню священник совершает большею частью только с прислужником, прихожане отсутствуют⁴⁷. – Местный сеньор, патрон деревенской церкви, преспокойно заставляет священника ждать, не начиная мессы, покамест он и его супруга не встанут и не оденутся⁴⁸.

      Церковные праздники, включая сочельник, проходят среди необузданного веселья, с игрою в карты, бранью и сквернословием; в ответ на увещевания люди ссылаются на то, что знатные господа, клирики^14* и прелаты без всяких помех делают то же самое⁴⁹. На всенощных, накануне праздников, в церквах даже пляшут с непристойными песенками, а священники, подавая пример, во время ночных бдений играют в кости и сыплют проклятиями⁵⁰. Таковы свидетельства моралистов, которые, возможно, склонны были видеть все в черном свете. Однако сей мрачный взгляд не единожды подтверждается документами. Городской совет Страсбурга распорядился выдавать ежегодно 1100 литров вина тем, кто проведет в соборе ночь св. Адольфа «в бдении и молитве»⁵¹. Дионисий Картузианец приводит жалобу члена городского магистрата на то, что ежегодная процессия, которая проходит через город со священной реликвией, дает повод к бесчисленным безобразиям и пьянству; как бы положить конец всему этому? Воздействовать на сам магистрат было бы не так-то просто, ведь процессии приносили городу немалую прибыль: в город стекался народ, нуждавшийся