И вот, описав это, я снова сталкиваюсь с проблемой, ибо требуется же некое заключение для злодеяний, выпавших на долю нашего героя, на худой конец – хотя бы какой-то вывод уж должен быть. А ничего нет. Всё так и тянулось, так и продолжалось. Очень долго, наверное, хотя сложно сказать, ведь не было времени вовсе. Он так и ходил по песочному городу. Или дома лежал, коли было совсем уже грустно. И всё пытался что-то понять. А пыльный шарик крутился по небу, унося его вместе с собою в не менее пыльные неисхоженные дали. Вот и всё.
У этой истории есть некоторое продолжение, но о нём в своё время.
Заключение. Вспоминая рассуждения о времени, нельзя не упомянуть и о его вопиющей нелинейности. Вернее – чересчур дискретной линейности. Какие-то события подвисают в воздухе, дабы осуществились иные дела, какие-то словно бы даже и завершились вовсе, а тут вдруг взяли и продолжились на самом интересном месте. И как тут можно серьёзно относиться к таким проделкам, скажите мне?
Здесь как бы в скобках хочется заметить, что задверное это явление я привожу здесь и в таком виде, ибо именно тут оно на своём месте. В самом конце настроение, атмосфера, да вообще всё было уже совсем другое, хоть и явилось сие именно тогда. Ничего удивительного, на самом деле, и скоро будет понятно почему.
Именно с таким тягостным и щемящим чувством отсутствия жизни, отсутствия происходящего чего-нибудь, я возвращался с той встречи домой, я что-то делал там, дома, я ложился спать. Всё это звучало где-то на подкорке, фоновым шёпотом, сияло водяным знаком на картинке реальности, которую я уже очень старался отпустить, проваливаясь в нездоровый сон.
Я всё же вернулся в тот день домой, самим собой, только очень унылым и не по-хорошему задумчивым. Не совсем те изменения, которые я ожидал в себе увидеть…
На следующий день проснулся я уже в таком состоянии, что болезнь мою ни с чем нельзя было перепутать. Опять же, стоит здесь заметить, что на самом деле ничего примечательного в самой этой простуде не было. Всё происходило крайне рядовым образом, настолько, что даже и говорить об этом казалось бы чем-то крайне пустым и глупым, если бы речь шла о болезни. Но в ней просто более явно отражалось то, что и так бы со мной происходило в то время, несмотря ни на какие внешние обстоятельства. Вообще говоря, мне очень даже повезло тогда, что я разболелся, ибо смог всё это, явленное мне, рассмотреть куда как более явно и полно, и если что и пропустил, то не так уж и значительно.
Замечание. Это ведь только я так думаю, что пропускал незначительно. Это с моей, сугубо человеческой точки зрения ничего такого тут не произошло, чего бы я не заметил. Да и любой сородич мой подумал бы так же, а то и ещё лучше про самого себя. А уж что мы там упускаем на самом деле – одному неизвестно кому известно.
Так вот, проснулся я от собственного кашля. Горло моё было сухим и жжёным, как пески Сахары (в не совсем