Ограбление, или хотя бы беспричинное избиение одиноких прохожих, было заурядным явлением. Часто раздавались ночные вопли:
– Карау-ул!
– Помогите!
Одинокие полицейские, на редких постах, предпочитали тогда спрятаться, как будто их вовсе и нет. С рассветом на улицах нередко находили трупы.
На помощь полиции по ночам часто высылались казачьи разъезды, но и они мало помогали. Кто мог, выходил по вечерам с револьвером в кармане.
Соборная площадь заполнена народом. Так бывает только в высокоторжественные дни. Но сегодня – обыкновенное воскресенье! Выстроены войска, развеваются трехцветные флаги, происходит молебствие…
И вид площади не совсем обычный. На почетном месте не генералитет стоит в парадных мундирах, а несколько десятков весьма просто одетых людей. На них пиджаки и фуражки, какие тогда носили мещане; многие из них, однако, с медалями на груди.
К ним обращаются с речами, кричат им «ура»… Потом их ведут к установленным на площади столам, заставленным блюдами и бутылками.
Это – торжественные проводы добровольцев! Они едут в Сербию, в 1876 году, в отряд генерала Черняева[51]. Их и угощает город.
Как будто немного прошло времени, и соборная площадь снова переполнена. На этот раз густыми рядами стоят пешие пластунские батальоны и конные казачьи полки.
Война объявлена! Великая по своему порыву освободительная война 1877 года[52].
Жадно перечитываются телеграммы о ходе военных действий, переживаются все ее перипетии. Настроение у взрослых сумрачное… Под Плевной – неудача за неудачей.
Но вот – осенний день, и весь город во флагах. Общее ликование:
– Плевна взята![53]
Ясный весенний день. Мне – одиннадцатый еще лишь год. Сегодня весь город на улицах, залитых весенним солнцем. Сады распускаются, покрываются зеленым пухом…
И вот по всему городу разносится весть. Получена телеграмма:
– Убит император Александр II[54]!
Все взволнованы: Государь – и вдруг убит? Поднялась чья-то рука? На тротуарах собираются непривычные для глаза толпы… Развешиваются наспех сшитые черные флаги.
В кругах, где протекало мое детство, это убийство вызвало неподдельное возмущение. Александр II был, конечно, популярен, и благодаря освобождению крестьян, и благодаря балканской освободительной войне. Тогда революционное брожение ограничивалось только кружками зеленой молодежи.
До сих пор вспоминается стихотворение екатеринодарской казачки – девочки Соляник-Краса:
Плачь, о плачь, ты, Русь родная!
Стыд, позор твоим сынам!
Глаз своих не осушая,
Смыть не в силах будешь срам!
Отец