Быстрым шагом они добрались до домика за полчаса. Идя по давно не чищеным дорожкам, заваленным полуспревшими еще прошлогодними листьями и сучьями деревьев, девушка устала. Она ослабла после полугода жизни практически взаперти, и сама понимала это.
Надеясь, что здесь ей можно будет гулять, сколько захочется, с удовольствием рассматривала окрестности, вдыхая свежий воздух. Чем дальше они шли, тем сильнее чувствовалось запустение. Ухоженная часть парка с фонтанами и изысканными клумбами неуклонно сменялась разросшимися непролазными кустами и стоящим стеной бурьяном, как в заброшенном поле у нерадивого хозяина.
Но Амирель это вполне устраивало – чем заброшеннее та часть парка, где ей предстояло жить, тем меньше людей будет здесь ходить, и тем спокойнее она будет себя чувствовать.
Немолодой камердинер шел все медленнее и медленнее, тяжело дыша, стирая пот со лба и проклиная про себя полюбовницу, которую велено никому не показывать. Если б не приказ графа, велевшего, чтоб никто не видел, где она будет жить, он бы спокойно довез ее в карете до самого домика и не мучился, таская ее неподъемные пожитки.
Наконец в самом конце заброшенной аллеи, почти перед чугунной оградой парка, показался приземистый домик из красного обожженного кирпича и красной же черепичной крышей.
Немолодой слуга вытащил из кармана приготовленный ключ и открыл тяжелую дверь. Та неприветливо заскрипела. Поморщившись, он пообещал как следует смазать петли и пропустил вперед новую обитательницу домика.
Амирель зашла внутрь, глядя вокруг восторженными глазами. Наконец-то у нее будет хотя и временное, но свое жилье!
Домик оказался небольшим, всего на две комнатки, но очень удобным. Начинался он с выбеленной известкой кухоньки с внушительной плитой, посудой в лакированном деревянном шкафу и висевшими на вбитых в стену крюках медными кастрюлями. За кухней шла умывальня со всем необходимым, потом две комнатки, в шкафах которых оказалось постельное белье и даже кой-какая одежда, правда, мужская.
– Графиня поддерживает в домике порядок, все надеется нанять младшего садовника, – пояснил ходивший за ней следом камердинер. – Но вот только старшему садовнику кого в помощники ни позови, никто не подходит. Он у нас капризный, все не по нему. Парк он запустил, все жалуется, что сил у него на такую огромную площадь с двумя помощниками не хватает, а сам брать никого не хочет, от всех нос воротит. Если б ему граф не попустительствовал за былые заслуги, такого безобразия бы не было.
Почему-то Амирель показалось, что эти слова были сказаны не просто так, а с непонятным ей намеком, и она ждала пояснения от своего не слишком любезного сопровождающего. Но тот лишь предложил, ничего не объясняя:
– Устраивайтесь, как вам будет удобно. Если что-то