Вытирая кулачками непрерывно льющиеся по щекам слезы, Амирель скорбно вздыхала. Как тяжело расставаться со ставшими ей родными людьми, и как часто в последнее время ей приходится это делать. Судьба ли это, или невезение, вызванное ненужной ей королевской кровью? Она не знала.
Солнце уже поднялось над горизонтом, окрасив его в розоватый цвет, когда в сторожку осторожно постучал граф Холлт. Едва она открыла дверь, предупредил, не заходя внутрь:
– Мы выезжаем. За вами сейчас зайдет мой личный камердинер. Он верный человек, но лицо свое вы ему на всякий случай не показывайте. Пусть думает, что хочет. Не узнает, кто вы, так и не проговорится. Вы с ним поедете в закрытой карете. По приезде в мой родовой замок он устроит вас в домике младшего садовника, тот как раз сейчас пустует. Дом стоит на самом краю парка, от замка до него далеко, зато там никто не бывает. Он небольшой, даже маленький, но все нужное для жизни там есть. Надеюсь, вам в нем будет удобно. Пока поживете в нем, потом что-нибудь придумаем.
Он вышел. Амирель вернулась к давно набившей оскомину мысли: и что тут можно придумать? Людям ей все равно показываться нельзя.
Едва граф ушел, снова раздался стук, на этот раз громкий и требовательный. Выглянув в окошко, Амирель увидела стоящего на крылечке немолодого сухопарого человека в графской ливрее. Едва она в своей темно-синей накидке с надвинутым до носа капюшоном появилась на пороге сторожки, на лице камердинера промелькнула брезгливая гримаса, тут же сменившаяся нарочитым безразличием.
Старый слуга был уверен, что граф дорожит графиней и изменять ей не станет. Но, похоже, отсутствие наследника сделало свое черное дело, и господин все же завел себе полюбовницу.
Камердинер не осуждал графа. Возможно, тот и не разлюбил жену, но решил-таки подстраховаться. Если появится бастард, это уже будет хорошо. Тогда мэнор не отойдет ни дальним родственникам, ни короне. И о графине, да и дочерях, если те вдруг по какой-то причине не выйдут замуж, будет кому позаботиться. Все-таки главой рода станет их брат, пусть и единокровный.
А если графиня сподобится-таки подарить мужу наследника, то бастард получит небольшую часть отступных, и всё на этом.
Но на эти крамольные мысли старый слуга не намекнул ни словом, ни взглядом. Прекрасно знал, что граф, несмотря на всю свою доброжелательность, не прощает ни предательства, ни бездумных ошибок.
Вынес за закутанной с ног до головы девицей ее весьма увесистый баул, привязал на запятки данной ему дорожной кареты, устроил графскую подругу на мягкие подушки внутри, сам запрыгнул на высокие козлы к кучеру.
Кучер, в такой же ливрее, что и камердинер, дернул вожжи, понуждая четверку вороных с ходу перейти на крупную рысь. Покосился на своего спутника в ожидании пояснений, кого это они везут с такой помпой, но тот упорно молчал.
– Это кто там? – не выдержал