– Так вы считаете, что если что-то традиционно, то уже правильно по определению?
– Я этого не говорила. Но полагаю, что традиции важны.
– История преподает нам хорошие уроки, но это не значит, что нужно повторять то, что уже было. Важно идти вперед. Не меняясь, невозможно прогрессировать. Что, если бы люди махнули когда-то рукой на изобретение колеса, потому что по традиции путешествовали пешком или верхом? А что насчет таких ужасающих традиций, как рабство?
– Значит, вы верите, что монархия – это устаревшая традиция? Полагаете, что княжество Ликандер должно стать демократическим государством?
– Это спорный момент. Хотя я считаю, что если в какой-либо стране много веков была монархия, это еще не значит, что она обязательно должна быть и в следующем веке. Но если бы мне предложили трон, я бы отказался, причем вовсе не из демократических убеждений, а по личным причинам. Я не хочу править страной и не стану менять свою жизнь ради традиций или чувства долга.
– Выходит, если Фредерик отказался бы взойти на трон, вы бы поступили так же?
– Да.
Стефан в этом не сомневался. По правде говоря, он был удивлен, что Фредерик согласился управлять Ликандером. Их старшему сводному брату Акселю, Золотому Принцу Ликандера, самой судьбой суждено было править, и он бы стал великим правителем, судя по рассказам тех, кто его знал.
В детстве Стефан очень мало общался с Акселем, потому что тот учился в интернате, хотя при встрече всегда по-доброму относился к младшему брату. Когда Аксель погиб в автомобильной катастрофе, Стефан пережил настоящее горе и обязательно приехал бы на похороны брата, если бы позволил отец. Но Альфонсе раз и навсегда запретил Стефану ступать на родную землю.
После смерти Акселя следующим в линии наследования был Фредерик.
– И вы бы не возражали против того, что княжество перейдет в руки одного из этих «Ужасных Близнецов», как их называют?
Эмерсон и Баррет, еще два брата Стефана, настоящие шалопаи, редко бывали в Ликандере. Зато их имена часто мелькали в скандальных заголовках желтой прессы.
– Не возражал бы, – заявил Стефан, даже сам расслышав, что в его голосе не хватает уверенности.
Холли внимательно вглядывалась в собеседника:
– Ладно, забудем о традициях. Как насчет чувства долга? Разве вы не обязаны править своей страной? Как же ваш долг перед ней?
– У меня всего одна жизнь, и я хочу прожить ее для себя. Не вижу в том ничего плохого, если своим решением никому не причиняю вреда.
Она наклонилась к нему через стол, и ее голубые глаза сверкнули.
– Если бы Фредерик отказался от трона, это причинило бы вред Ликандеру, потому что в таком случае корона перешла бы либо к Эмерсону, либо к Баррету.
Холли победно улыбнулась. Взгляд Стефана скользнул к ее губам.
«Что-то я не припомню, когда на свидании вел такие разговоры, – подумал Стефан. – Впрочем, я и