«Пена дней» и другие истории. Борис Виан

пробивалось бледное зимнее утро. Клод Леон вздохнул; ноги его тем временем нащупали шлепанцы. Сделав над собой усилие, он встал. Из его расширенных пор нехотя, с присвистом спящей мышки выходил сон. Клод подошел к двери, но, прежде чем включить свет, развернулся лицом к зеркалу платяного шкафа. Накануне вечером он потушил лампу внезапно, как раз в тот момент, когда строил рожу собственному отражению. Теперь, прежде чем идти на работу, он хотел увидеть эту рожу еще раз. Он решительно повернул выключатель. Вчерашнее отражение было на месте. При виде его Клод громко расхохотался. Впрочем, под действием света изображение быстро померкло, и в зеркале появился утренний Клод Леон, отвернувшийся от шкафа и собирающийся побриться. Он спешил, чтобы прибежать в контору раньше своего начальника.

      2

      К счастью, жил он неподалеку от Компании. Это зимой – к счастью. Летом же дорога получалась слишком короткой. Надо было пройти триста метров по проспекту Жака-Лемарша на (с 1857-го по 1870-й этот достойный муж инспектировал контрибуции, а прославился как героический защитник баррикады: он оборонял ее в одиночку, сдерживая натиск прусской армии; в конце концов они его одолели, зайдя с тылу; прижатый к высоченной баррикаде, которую он отстаивал до последнего, бедняга дважды выстрелил себе в рот из винтовки Шаспо; кроме того, отдачей ему оторвало правую руку). Клод Леон живо интересовался мельчайшими подробностями истории и в ящике своего стола хранил полное собрание доктора Кабанеса, переплетенное в черный коленкор наподобие бухгалтерских книг.

      От холода на краю тротуара позвякивали красные ледышки, а женщины сучили ногами под короткими бумазейными юбками. На ходу Клод бросил «добрый день» вахтеру и, заранее робея, подошел к решетке лифта в стиле Тпру-Конкурбюзье, где уже маялись в ожидании три машинистки и бухгалтер. Клод приветствовал всех сдержанным взмахом руки.

      3

      – Здравствуйте, Леон, – сказал начальник, открывая дверь.

      Клод вздрогнул и посадил кляксу.

      – Добрый день, господин Сакнуссем, – пролепетал он.

      – Какой же вы недотепа, – покачал головой начальник. – Опять кляксу поставили…

      – Простите, господин Сакнуссем, я…

      – Немедленно выведите! – приказал Сакнуссем.

      Клод склонился над кляксой и принялся усердно ее слизывать. Чернила были горькие и пахли тюленьим жиром.

      Сакнуссем, похоже, был в благодушном настроении.

      – Вы читали сегодняшние газеты? – спросил он. – Конформисты готовятся устроить нам веселые деньки, не так ли?

      – Мм… да, месье… – промямлил Клод.

      – Каковы негодяи, а? – воскликнул Сакнуссем. – Надо быть начеку… Они ведь, знаете, все вооружены…

      – А-а… – выдавил из себя Клод.

      – Помните, в дни Освобожденчества они возили оружие прямо-таки грузовиками, – продолжал Сакнуссем. – А порядочные люди, вроде нас с вами, ходят безоружными.

      – О, конечно, – поспешил согласиться Клод.

      – У вас есть оружие?

      – Н-нет,