Жарким летом мама увозила нас из города на все каникулы, часто вместе с тетей Бланкой и братом Габи. Мы направлялись в Италию, на Адриатическое побережье, где могли плавать и играть на пляже. Хайнц боялся медуз, а я любила зарываться в песок, а потом бежать в море.
Тогда в силу своего возраста мы не понимали истинной причины этих поездок: мама встречалась со своим итальянским возлюбленным, и иногда мы проводили там целых три месяца подряд. Гино был элегантным и обаятельным, с темными блестящими волосами, и носил модные фланелевые брюки. Возможно, у мамы были и другие любовники, но Гино присутствовал в ее жизни довольно продолжительное время. В какой-то момент он приехал в Вену и требовал, чтобы она развелась и вышла за него замуж. Они долго переписывались даже после того, как мама узнала, что Гино тоже женат на другой женщине.
Вена того времени славилась довольно свободными взглядами на брак, и у моего отца также было бесчисленное количество поклонниц, развлекавших его во время летнего периода работы на заводе. Это было в духе эпохи, но тем не менее в нашей семье царило счастье. Разные по характерам: смелые и общительные отец и я, творческие и мягкие брат с мамой – мы отлично дополняли друг друга.
Родители питали большую любовь к классической музыке, и иногда вместо сказок на ночь папа включал на граммофоне запись квинтета «Форель» Франца Шуберта. Все вчетвером мы лежали на полу нашей гостиной и засыпали под эти «снотворные» звуки.
В те вечера, под оживавшие звуки квинтета Шуберта, мир казался мне чистым и беззаботным, но на самом деле угрожающие события уже маячили на горизонте. Многие из них случились в судьбоносном 1933 году.
В семь лет у Хайнца обнаружилась серьезная инфекция, и он лежал в постели, глядя на стены, а температура безудержно росла. Однажды я подкралась сзади и, перегнувшись через спинку кровати, заглянула ему в лицо: «Может, хочешь почитать любимую книжку? – прошептала я, думая, что тем самым облегчу страдания брата. – Как насчет Старины Шаттерхенда?» Но Хайнц покачал головой. Он был настолько болен, что не мог даже читать.
«Ему ничуть не лучше, – с тревогой говорила мама. – Почему врачи не могут поставить диагноз?»
Доктора приходили и уходили, но никто так и не определил болезнь.
«Я найду другого доктора, – сказал отец, стараясь придать своему голосу ободряющую интонацию. – Не переживай, мы обязательно разберемся, в чем дело, и он поправится». Но даже папа выглядел очень взволнованным.
После многочисленных консультаций у разных докторов родители, наконец, нашли специалиста, который поставил верный диагноз и удалил Хайнцу гланды. Хайнц начал выздоравливать, но инфекция уже повлияла на его зрение, и он ослеп на один глаз. Естественно, родители безумно переживали по этому поводу. И брат тоже испуганно спрашивал: «Папа, а вдруг я не смогу больше читать книжки?»
Все, что я могла сделать, это беспокойно стоять