Я застряла в лифте между этажами, хочу позвонить мужу, чтобы выручил, но не понимаю, где нахожусь, куда ему приехать, – вокруг одинаковые серые коробки домов. Я не желаю мужу успеха. Если он выйдет на более высокую орбиту, то найдет себе жену лучше.
Серые коробки домов – ее однообразная жизнь и душевная скука. Ей одной нет места в жизни, она как дом без адреса. Ей нечем привлечь мужа, пусть и он не будет привлекательным. Тогда у нее не будет соперницы, ему придется вернуться.
Мне надо на поезд. Вокзал далеко от дома, но у дома тоже есть остановка. На остановке темно. У меня нет расписания, я успокаиваю себя, что всё образуется, но поезда всё нет, и я решаю пока что сходить домой. Там я обнаруживаю, что в комнате дочери готов обрушиться потолок, ее затапливает сверху. Я хочу пойти наверх вместе с отцом и мужем, но потом думаю: «Что я, одна не справлюсь с мужиками?» – и поднимаюсь наверх. Там работяги разбили большой красивый парк с прудом, который, видимо, и устроил потоп в нашей квартире. Наверное, нужна какая-нибудь затычка. Но прораб не обращает на меня внимания, какой-то мужчина заинтересовался мной как женщиной, другой украл кошелек, который я у него отбираю.
У Даши нет идей по расшифровке сна, она просто связывает его с тем, что когда-то их на самом деле затапливало. Я замечаю, что она отказывается опираться на помощь близких мужчин и не находит согласия с чужими мужчинами, отвлекаясь на что-то более важное, чем забота о дочери. Ее разум затапливают неконтролируемые чувства, она не может организовать себе поездку в свою собственную жизнь, сталкиваясь с трудностями, которые могла бы избежать. Вместо анализа и перестройки своего внутреннего мира она хотела бы обойтись затычкой к ране, из-за которой теряет кровь. Мое участие превращается в такую затычку, а взаимоотношения с людьми не соответствуют ее ожиданиям. Она собирается спасать дочь, но ей самой хочется на ручки.
Я перед лифтом, туда входит мужчина, я понимаю, что заходить опасно, и всё же захожу. Он достает длинный нож и забирает у меня все ценности.
И хочется, и колется – отношение Даши к сексуальной агрессии. Она находит компромисс в том, что не отдается, а отдает суррогаты. Так поступили с ней и родители. Ее мать во многом уступает отцу, но в целом довольна им. Мать не вошла бы в этот лифт.
Приснился знакомый – зэк, вернувшийся из тюрьмы. Я боюсь его и рада встрече. Он с налетом уголовного мира, приблатненный. Он всегда очень нравился мне: живой, активный, веселый, с мужественной внешностью.
Даша хотя бы во сне и в образе другого человека выходит на волю. Наяву она бы и рада своевольничать, но боится осуждения. Ее тюрьмой стал образ хорошей девочки.
Даша встает пораньше, чтобы с удовольствием провести время в Интернете. Наслаждается завтраком и другими «проходными делами». Она стала терпимее, во время неприятностей у нее не исчезает чувство полноты жизни и ее позитива. Ее сны отражают это.
Продавец-кавказец