– Отец Фома, из братства отцов проповедников ордена Святого Доминика. – Я сдержанно кивнул, хотя злость продолжала сдавливать горло, и мне все еще очень хотелось прирезать усатого латника. – Потрудитесь объяснить мне, виконт, с какой стати ваши солдаты захватили меня столь бессовестным образом.
– Подождите, святой отец, я вам скоро дам ответы на все ваши вопросы. – И кабальеро отошел к подбежавшему низенькому толстяку в коричневой одежде горожанина.
Я, пользуясь возможностью, прислушался.
– …ничего не могу… ваша милость… – Толстяк разводил руками и тряс головой так, что его массивный красный нос колыхался, как курдюк овцы на бегу. – Кровотечение… часы сочтены…
– Я прикажу тебя повесить на крепостных воротах, собака… – Виконт в ярости вырвал кинжал из ножен. – Ты же клялся…
– …плод… нельзя предусмотреть… – Я улавливал только обрывки фраз, но ясно видел, как толстяк в отчаянии бухнулся на колени и попытался обхватить ботфорты виконта.
Аптекарь одним своим видом вызывал омерзение: остроконечная голова, покрытая редким рыжеватым пушком, тоненькие кривые ножки и как противовес выпирающему брюху – обширный рыхлый бабский зад.
Вдруг очень захотелось, чтобы кабальеро с размаха двинул его сапогом в морду…
– Оставьте его, Гастон… – Во дворе появился новый персонаж.
Еще один кабальеро, только в алой корацине. Худой, с наглым презрительным выражением на лице. Он был уже здорово навеселе и продолжал вливать в себя вино из глиняной бутылки. Кабальеро рыгнул, покачнулся и выдал глумливым тоном:
– Этому ублюдку и подстилке Арманьяков самое место в аду… Так что аптекарь сотворил благое дело, отправив их туда разом.
– Еще одно ваше слово, барон Гийом де Монфокон, и мы скрестим клинки! – Лицо дю Леона исказилось от ярости. – Потрудитесь уйти, я приказываю вам как сенешаль[94] округа.
Барон! Де Монфокон! Рядом! Стоит сделать всего несколько шагов и всадить клинок чуть выше горжета…
Рука сама потянулась под сутану за мизерикордом, и только диким усилием воли я смог ее остановить.
– Ладно, ладно, Гастон… уже ухожу… – миролюбиво забормотал барон, но я заметил, как блеснули ненавистью его глаза. – Право слово, не стоит нам ссориться… одно же дело делаем…
Де Монфокон развернулся и, пошатываясь, скрылся в пристройке к донжону.
– Итак, фра Фома, – кабальеро обернулся ко мне, – насколько я понял из объяснения сержанта, вы сами следовали в замок. С какой целью?
– У меня письмо к отцу Варсонофию, вашему капеллану. – Я достал письмо и показал его дю Леону. – Письмо от приора нашего ордена.
– М-да… Воистину удачнейшее и одновременно нелепейшее совпадение… – Кабальеро озадаченно повел головой.
– Я жду ваших объяснений, виконт, и если их не последует, о случившемся будет извещен генерал нашего ордена, – едва сдерживая себя, сквозь зубы процедил я.
На