Я вспомнила свой до краев налитый стакан.
Ой, разные у нас с вами рамки разумного, господа боевые маги. Ой, разные!
А потом махнула рукой и расслабилась.
Меня хлопали по плечам и по спине.
Поздравляли с боевым крещением.
Предлагали еще коньяка. Когда предлагали слишком настойчиво, я находила взглядом Маккоя, лениво развалившегося на диване и в пьянстве участия не принимавшего, он делал сур-р-ровое лицо, и щедрый даритель отваливался.
Очень удобно!
Разговоры-разговоры-разговоры.
Общая радостная и атмосфера, осознание, что мы – молодцы, мы сегодня одержали пусть не большую, но и не маленькую победу, ощущение принятия и общего со всеми настроения, легкого и приподнятого – я пьянела от этого без вина, и те ничтожные капли, оставленные для легкости духа, можно было убрать, ни на что они не влияли.
По комнате отдыха расползлись ровным слоем маги и занимались, у кого к чему душа лежала.
– Ты молодец, ювелирно границы провела. Наши потом ходили смотрели – ни одна вышка даже не потемнела от пламени, всё внутри барьера осталось! – Вальштейн с удовольствием общался на тему магии, и я ничего не имела против.
– А какую площадь максимально взять можешь?
– Зависит от стимула, – хихикнув, призналась я. – У меня сегодня личный рекорд был. Очень выпендриться хотелось!
Он хохотнул, и мы сделали кружками чин-чин. В моей, правда, был только воздух, но беседе это не мешало.
А как?
А сколько?
А как долго тебя этому заклинанию учили?
Слушай, а переходи к нам, в боевики? С минобороны утрясем!
Я поперхнулась непрожёванным вяленым мясом, представив глаза министра, который получит прошение перевести природного портального мага в действующее боевое подразделение, и прям воочию услышала, что он мне на это скажет.
Вот прям лично в кабинет вызовет, и скажет – дядя Малькольм деликатностью не страдал, а о популярном мнении, что нецензурная лексика при работе с подчиненными снижает эффективность их труда, и вовсе, кажется, не слышал…
– Нет, спасибо, – пробормотала я, и потянулась за водичкой, запить привидевшуюся картину.
– Слушай, – шепотом спросила я у собеседника, – а Маккой что, вообще не пьет?
Ну, не укладывалось это как-то в мои представления о бравом Макняне.
Вальштейн хохотнул:
– Так он же при исполнении!
Ой! Точно!
Рупер достал из-под стола бутылку, которую туда прятали на случай внезапного появления майора.
То есть, все как бы все знают, но правила игры должны соблюдаться неукоснительно.
Ритуал-с.
– Будешь? – вопросительно поболтал бутылкой Вальштейн.
Я отрицательно накрыла кружку ладонью – нет мол, спасибо – но тут с дальнего дивана подал голос Маккой.
– Феррерс, последний шот, чтобы спалось крепче – и мы отчаливаем.
И выдал на возмущенный ропот (не мой, кстати,