Наверное, я зря это сделала, потому что выражение его лица меня изрядно напугало. Напугало так, что расчёска выпала из рук и с оглушительным стуком повалилась на пол.
– Что случилось? – я резко развернулась… и удивительным образом оказалась стоящей почти вплотную к Грэю. Видимо, когда я оборачивалась, он сделал несколько шагов вперёд.
– Ничего. Теперь уже ничего.
Подняв руку, мужчина легко дотронулся до моих волос.
– Спасибо, Ронни.
– За что? – почему-то от этого прикосновения перехватило дыхание.
– За Эдвина. Если бы не ты… – тёплые пальцы переместились с волос на щёку, от чего мне резко захотелось закрыть глаза и заурчать. – Спасибо.
То выражение лица Грэя, которое так испугало меня, теперь постепенно исчезало, сменяясь такой удивительной нежностью, что хотелось… хотелось…
И я сделала то, чего мне так хотелось – подняв руки, обняла его крепко-крепко, прижалась, и почувствовала, как он легко касается губами моих распущенных волос… почему-то улыбаясь.
– Тебе не за что меня благодарить. Я очень люблю Эдди.
Как же уютно… Так не хочется, чтобы Грэй разжимал руки. Сейчас его ладони лежали на моей спине, и казалось, что пока я так стою, не может случиться ничего плохого. В детстве Джерард, когда хотел спрятаться, говорил: «Я в домике». Вот и я в объятиях Грэя чувствовала себя… в домике.
– Пожалуйста, пойдём сегодня со мной в императорский дворец, – прошептал мужчина, запуская пальцы одной руки мне в волосы в районе затылка, чтобы затем медленно провести по всей их длине, заставляя закрыть глаза и тихо выдохнуть от удовольствия. – Прошу тебя, Ронни. Я очень боюсь оставлять теперь вас с Эдди вдали от себя.
– Знаешь, я бы сейчас согласилась на всё, что угодно, – прошептала я, поднимая голову и встречаясь с Грэем взглядом. – Абсолютно на всё. Поэтому – да.
Он улыбнулся и спросил:
– Почему?
Я ответила абсолютно серьёзно:
– Потому что об этом просишь ты, Грэй. Я сделаю всё ради тебя. И ради Эдди.
Странное тепло разливалось в груди, будто я прижимала к ней чашку с горячим чаем. А Грэй… он тоже смотрел на меня очень серьёзно, и в его глазах я видела своё отражение.
Впервые в жизни это отражение показалось мне удивительно прекрасным.
А потом он посмотрел на мои губы. И я почему-то замерла. Почему, я не понимала, путаясь в собственных ощущениях, но непроизвольно подняла голову выше, чтобы ему было удобнее…
Губы Грэя почти касались моих, когда с первого этажа раздался оглушительный грохот и чей-то вопль:
– Ари!!!
Мы непроизвольно отпрянули друг от друга, я схватилась за бешено скачущее сердце, тяжело дыша… да и Грэй выглядел не лучше.
Несколько секунд мы молчали, прислушиваясь к крикам с первого этажа, а потом я предложила:
– Пошли вниз?
Он кивнул и, развернувшись, первым вышел из моей комнаты.
***
Вообще-то Ари не сделала ничего необычного,