Нарро достал все пять книг и, положив их на стол перед собой, принялся листать. Минут через двадцать активного изучения бумажных страниц он, вздохнув, отложил всё в сторону и покачал головой.
– Нигде нет того, о чём рассказывали мне Аравейн с Форсом. Ни в одной из книг. Даже слова-то этого – дэрри – тоже нет, хотя я думал, должно быть… Но все дэрри исчезли так давно, что никто уже и не помнит, что это значит.
– Хм… А что они тебе рассказывали, поведаешь? Очень интересно. Хотя нет, ты лучше напиши.
– Что? – удивился Нарро.
– Напиши. Там, в книгах. Вставь в них несколько страниц – попрошу потом кого-нибудь из магов вшить эти страницы в книгу – и напиши на них то, о чём знаешь. Если, конечно, это не какая-то тайна.
– Да нет, какая тайна…
– Ну вот и напиши.
И Нарро, взяв со стола перо и чернильницу, действительно написал, одновременно рассказывая Эдигору обо всём – об Арране и Таре, о благословении Арронтара, о проклятии и, конечно же, о дэрри.
А когда закончил, время перевалило за полдень.
– Одна-а-ако… Ну и наворотили вы дел, – покачал головой Эдигор, доедая последний ямол из тарелки. – Значит, ты считаешь, если проклятие не снять, оборотни постепенно вымрут?
– Да. Вымерли же рыжие волки, а ведь их было довольно много, но они просто перестали рождаться…
– Интересно, почему именно ты? Это всё длится уже много веков, насколько я понял, так почему именно ты получал шанс снять проклятье?
– Я давно пытаюсь это понять, – вздохнул Нарро, – но пока безуспешно.
– Да и нет желания снимать проклятье, правильно?
– Правильно.
Эдигор улыбнулся.
– Знаешь, что у тебя общего со всеми остальными оборотнями? Все вы любите Арронтар, как я и сказал в начале нашего разговора. И ты делаешь всё то, что ты делаешь, только ради него, не ради сородичей.
Нарро кивнул.
– Это и будет прощением – когда ты начнёшь любить и уважать не только лес, но и тех, кто в нём живёт. И я не имею в виду птичек.
– Я бы сказал, что это непросто, но не буду – ты и так знаешь.
– Знаю.
Несколько секунд они молчали, а потом Эдигор просто сказал:
– Ты справишься.
Именно в тот момент Нарро впервые почувствовал примерно то же самое, что чувствовал Форс, когда говорил, что верит. Без всякой магии, без огромного количества слов и уверений… Просто: «Ты справишься».
Но в голосе Эдигора в ту секунду, когда он говорил это, волшебства было больше, чем в любом заклинании Аравейна. Только какого-то совсем другого волшебства, в честь которого Нарро и взял своё имя.
– Пойдём? Мне пора возвращаться к делам. Давно у меня не было такого длинного завтрака… Аравейн будет доволен, а то вечно ворчит, что я мало ем.
Дартхари