Он чувствовал их всех, и это его пугало.
Северин коснулся дверной ручки. На него смотрели клятвенные отметки, оставленные на правой руке. Они могли сослужить хорошую службу; но все же Северин был связан ими по рукам и ногам.
Он всегда будет тем, кого покидают. Скоро долг Зофьи будет выплачен, и у нее останется достаточно средств, чтобы начать жизнь заново. Скоро Энрике войдет во внутренний круг филиппинских реформаторов и покинет «Эдем». Лайла тоже оставит его. Когда Лайла только предложила ему свои услуги, она доверила ему свою историю – точно так же, как он доверил ей свою. Тогда она предупредила Северина, что ищет один предмет, и, как только поиски позовут ее в другое место, она незамедлительно последует за ними.
Оставался только Тристан. Единственный, кто был согласен остаться по своей воле.
Но если они найдут Глаз Гора…
Гипнос будет обязан провести тест, – но в этот раз никто не сможет обмануть его. Дом Ванф будет восстановлен. Как патриарх, он сможет дать им нечто большее, чем просто связи. Он сможет устроить сестру Зофьи в медицинскую школу, дать Энрике доступ к информации для Илустрадос, помочь Лайле найти ее древнюю книгу и сдержать обещание, данное Тристану.
Он мог дать им больше, чем незамысловатые задания, придуманные для того, чтобы скоротать время между кражами. Он мог дать им все, о чем они мечтали, только бы они захотели остаться с ним.
Когда юноша вошел в кухню, все четверо повернули головы и уставились на него. Судя по пустым чашкам, они ждали его уже давно. Выдержав долгую паузу, Лайла налила ему чай, и, хотя волосы закрывали ее лицо, он чувствовал, что она улыбается. Северина злило, что он так хорошо ее знает. Еще два года назад ему бы и в голову не пришло, что такое возможно.
Тогда Лайла только начала работать его шпионкой во Дворце Сновидений и кондитером в «Эдеме». Однажды она ворвалась к нему в кабинет с белыми от муки волосами, с ярким фруктовым пирогом в руках. К тому моменту она уже очаровала половину прислуги отеля и за короткое время совершила больше краж, чем он один за несколько лет. Северина не волновало, как Лайла проводит свое свободное время. Она все время заставляла его пробовать всю свою выпечку, спрашивая мнения по любому мельчайшему поводу, в то время как он пытался работать. Хуже было только то, что она ничего не просила взамен. Она оставляла торты на его рабочем столе, а если он пытался ей заплатить, она била его по рукам.
– Попробуй, попробуй! – настаивала она, протягивая ему кусок десерта.
Он был застигнут врасплох, а потому даже не успевал сказать: «Я не хочу никаких чертовых сладостей». Она раздвигала его губы своими пальцами,