который попросил сказать о нем
что-нибудь классное.
Ну уж нет.
Fléctere si néqueo súperos Acheronta movebo.
Если небесных богов не склоню, Ахеронт всколыхну я.
Когда-то существовали четыре Французских Дома. Как и прочие Дома Вавилонского Ордена, они поклялись охранять свой Вавилонский Фрагмент – источник великой силы Творения.
Единственным, кто мог посоперничать с этой силой, был сам всемогущий Бог.
Но один из Французских Домов пал.
Другой остался без наследника и прекратил свое существование.
А все, что осталось – покрыто мраком времени и тайн.
Пролог
Матриарх Дома Ко́ры опаздывала на ужин. На самом деле она почти никогда не приходила вовремя. Пунктуальность предполагала излишнее рвение и нетерпеливость, а это, как известно, – качества, присущие крестьянам. Она же не имела никакого отношения к этому сословию и, к тому же, не горела желанием садиться за один стол с наследником-грязнокровкой Дома Никс.
– Где мой экипаж? – крикнула она со второго этажа.
Если она прибудет слишком поздно, поползут слухи, а они, как известно, – абсолютно неблаговидное явление, даже в сравнении с пунктуальностью.
Она смахнула невидимую пылинку со своего нового платья. Эскизы ее шелковых одеяний были разработаны в ателье «Рауднитз и Ко» на Вандомской площади, в первом округе Парижа. Подол голубой юбки украшали изящные лилии из тафты. Остальные части платья были расшиты плющом и лютиками, постепенно раскрывавшими свои бутоны от мягкого сияния свечей. Сила Творения исполнила свою работу без сучка, без задоринки, как и должно было быть, учитывая высокую цену.
В дверном проеме показалась голова кучера.
– Приношу свои глубочайшие извинения, мадам. Все почти готово.
Матриарх Дома раздраженно махнула на него рукой. В полутьме блеснуло ее Вавилонское Кольцо – сложное сплетение темных шипов и голубого света. Она не снимала его с того момента, как стала матриархом Дома Ко́ры, успешно обойдя остальных членов своей семьи и прочих претендентов на эту роль. Она знала, что все ее наследники и даже члены ее Дома считали дни до ее смерти, чтобы Кольцо наконец-то оказалось на пальце другого человека. Но она не была готова с ним расстаться. Всем, кроме нее и патриарха Дома Никс, были неведомы тайны этого Кольца.
Она прикоснулась к обоям, и сквозь позолоченные узоры на мгновение проступил темный символ – переплетенные шипы. Она улыбнулась. Как и все, что было создано силой Творения, обои относились к явлениям, которые назывались сотворенными и были помечены символом ее Дома.
Матриарх навсегда запомнила первый раз, когда она оставила символ своего Дома на артефакте. Могущественные силы, таящиеся в Кольце, позволяли ей чувствовать себя богиней, запертой в человеческом теле. Хотя ее обязанности не всегда были приятными. Вчера ей пришлось снять символ Дома Ко́ры с одного очень ценного предмета. Она не хотела этого делать, но он был предназначен для аукциона, проводившегося Орденом, а с древними традициями не поспоришь…
То же самое касалось ужинов с главой Дома Никс.
Матриарх торжественно прошла к парадной двери и остановилась у порога. Ее юбка всколыхнулась от холодного ночного ветра, и шелковые бутоны мгновенно закрылись.
– Неужели лошади еще не готовы? – крикнула она в темноту.
Когда кучер не ответил, она сильнее завернулась в шаль и шагнула за порог. Там ее ждала карета и лошади, но кучера нигде не было.
– Неужели эта ужасная болезнь под названием «полная некомпетентность» свалила моих слуг? – пробормотала она себе под нос.
Даже ее посыльный, которому всего-то надо было принести пожертвованный ею предмет на аукцион Ордена, с треском провалился. К его блестящему послужному списку добавился пункт: «Вместо выполнения своих прямых обязанностей напился до беспамятства в «Эдеме» – мерзкой выгребной яме, именующей себя отелем».
Шагнув к карете, она заметила, что ее кучер лежит на дорожке из гравия лицом вниз. Матриарх Дома Ко́ры отшатнулась. Лошади переступали с места на место и постукивали подковами, но этот звук резко затих. Повисла зловещая тишина.
Она хотела спросить, кто здесь, но ее слова застряли в горле. Она отступила на шаг, но ее каблуки не издали ни единого звука, словно она была под водой. Матриарх побежала обратно к дому и впопыхах распахнула дверь. На мгновение уютное сияние свечей притупило ее страх, и она почувствовала себя в безопасности. В этот момент ее каблук зацепил подол платья, и она начала стремительно падать. Однако же то, что она почувствовала, не было ударом об пол.
Она не видела клинка, а лишь ощутила, как он вонзился в ее руку. Она почувствовала, как хрустнули костяшки ее пальцев, как теплая кровь залила ладонь и рукав ее дорогого платья. Кто-то отобрал ее драгоценное Кольцо, а она даже не успела этого осознать.
Матриарх Дома Ко́ры