Где-то в глубине замка что-то упало, разбившись вдребезги, однако звук был приглушённый, и Анни не могла определить, откуда он исходил.
– На помощь! – прокричала она стражникам. – Быстрее!
Но шагов спешащих на помощь стражников не было и в помине. Единственное, что могла услышать Анни, это безмятежное посапывание спящих фрейлин и непрекращающееся позвякивание дверных колокольчиков.
Приобретённую с детства привычку не прикасаться к членам своей семьи было сложно преодолеть, но Гвендолин настолько побледнела, что Анни не на шутку испугалась. Взяв в руку запястье сестры и нащупав уверенный пульс, она вздохнула с облегчением. Приобретающие свой естественный цвет щёки внушали надежду, что дела обстоят не так уж плохо, как могло показаться.
Гвендолин, вздрогнув, медленно открыла глаза.
– Что произошло? – медленно спросила она.
– Не знаю, – молвила Анни.
Анни взглянула на украшение в руке Гвендолин. Хотя Гвендолин ничего ещё не подозревала, Анни знала, в чём дело. Некто пронёс крошечную модель прялки высотой всего в дюйм, полностью повторяющую оригинал вплоть до крошечного веретена, на котором дрожала капелька крови Гвендолин.
– Это крошечная прялка, – пояснила Анни. – Кто-то пронёс её сюда для исполнения проклятия и твоего усыпления. Выглядит она так, чтобы всех вогнать в сон.
– Так хорошо, – промурлыкала Гвендолин, закрывая глаза.
– Нет, нет! – воскликнула Анни. – Это же ужасно! Думаешь, что выдержишь?
– Это то, что я смогу выдержать, – пробормотала Гвендолин, когда сестра принялась трясти её. – В отличие от некоторых, у меня присутствуют грация и чувство меры.
Открыв один глаз, Гвендолин с сожалением посмотрела на Анни.
– Бедняжка Анни. Ты ведь никогда не была грациозна. Всегда бы танцевала вокруг тебя. Может, это произойдёт чуть позже, когда всё надоест.
Гвендолин зевнула совсем не подобающим для леди образом. Уже два её передних зуба были кривы. Сказывалось близкое нахождение с сестрой.
Анни положила руку сестры себе на плечи и подняла на ноги.
– Тебе надо мне помочь, я отведу тебя к кровати, – сказала Анни. – Ставь одну ногу перед другой… Вот так.
– Мне вечно приходится тебе помогать, правда, Анни? – сказала Гвендолин, с трудом переставляя ноги. – Никакого волшебства, это твои проблемы. Всегда мне было жаль тебя. Так я и говорила Дигби: «Мне без разницы, что она вечно торчит дома, это всё равно моя сестра».
Анни чуть с большим, чем требовалось, усилием помогла сестре сделать ещё шаг:
– Ты слишком добра.
Когда