Татарский князь, победитель австрийцев, гордый потомок Чингизхана – Каплан-Гирей, и его пятеро крепких сыновей, стояли на своем бастионе до конца. Отец пал последним, окруженный их телами. С ними находился и потомок Чингизхана – Максуд Гирей, он сдался лишь тогда, когда русские перебили половину его отряда.
От обилия крови, потерявшие над собой контроль, казаки надевали на себя одежду своих жертв, понеже холод был неимоверный. Громили лавки, и все, что попадалось на их пути. Из разбитых и разграбленных лавок неслись ароматы восточной еды. Разбой продолжался до четырех часов дня.
Старик-сераскир, Айдозле-Мехмед-паша, засел в каменном хане близ Хотинских ворот с двумя тысячами янычар. Полковник Золотухин атаковал их батальоном прославленных фанагорийцев. Штурм продолжался около двух часов, пока не выбили ядрами ворота. Гренадеры ворвались внутрь помещения, перебили многих турок, а остальные запросили пощады. Их вывели на двор и стали отбирать оружие. Между ними находился сам сераскир. Пока отбирали оружие, английский моряк на русской службе захотел поживиться богатым кинжалом паши. Он протянул было руку вырвать его из-за пояса, как стоявший сзади янычар выстрелил по нему, и попал в офицера, отбиравшего оружие. Моряка пронзили полтора десятка штыков янычар. В суматохе солдаты приняли сей выстрел за измену и, рассвирепевши, перекололи почти всех турок. Там же погиб главнокомандующий турецких сил.
Двадцать пять тысяч защитников Измаила пали мертвыми, еще две тысячи умерли на следующий день, девять тысяч попали в плен. Было захвачено двести сорок пять орудий, три тысячи пудов пороха, сорок два судна. Русские потеряли убитыми и ранеными около десяти тысяч человек. Так была завоевана одна из главных крепостей Оттоманской империи. В один день погибло почти две трети двух армий. Сразу после того, как Измаил был взят, Суворов написал Потемкину:
«Нет крепчей крепости, ни отчаяннее обороны, как Измаил, падший пред Высочайшим троном Ея Императорского Величества кровопролитным штурмом! Нижайше поздравляю Вашу Светлость».
В тот же день командующий армией генерал-аншеф Суворов рапортовал Потемкину:
«Генерал-маиор и кавалер Голенищев-Кутузов показал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, влез на вал, овладел бастионом, и когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов».
Получив известие о взятии Измаила, Потемкин, вне себя от радости, чуть ли не потерявший самообладание, приказал салютовать из пушек. Он собирался сам приехать в захваченную крепость, но, от сильного волнения, занемог и слег. Вместо себя, он отправил своего советника, бригадира Василия Степановича Попова. Первая мысль после радостного известия явила ему надежду, что грандиозное поражение турок