Джейк улыбается.
– Я заметил, что это не ваш стиль.
На языке вертится «И что это значит?» – но я заставляю себя сделать глубокий вздох и вместо этого смотрю на сверток с ужином у него на коленях.
– Пожалуйста, ешьте, не обращайте на меня внимания.
Джейк странно смотрит на меня.
– Хорошо, но только при двух условиях.
– При каких? – Я настораживаюсь.
– Во-первых, вы тоже ешьте, пока ваша порция не остыла. А во-вторых, объясните, что за вежливость и кротость на вас напали. На вас это не похоже.
Мы вдвоем уминаем ужин в фургоне Джейка.
– Так что вы хотели спросить о цветах? – интересуется Джейк, когда формальные темы вроде погоды, Сент-Феликса и магазина Микки уже обмусолены. Должна признать, что нейтрально-вежливый треп никогда не был моей сильной стороной.
– Вы передумали, решили остаться и работать в магазине?
Не дождавшись ответа, Джейк поворачивается и вопросительно смотрит на меня.
– Э-э… Ну да. Я над этим думаю.
– И что к этому подтолкнуло?
– Ох, все, не могу я так больше! – кричу я, хватаясь за голову – не лучшая идея, после того как поешь рыбу с чипсами.
У Джейка озадаченный вид.
– Как не можете?
– Сидеть тут как ни в чем не бывало, болтать о том о сем и врать, будто хочу сохранить магазин. Это все не я.
– Зачем тогда в мой фургон влезали? – По лицу Джейка пробегает легкая улыбка. – Не за моими же познаниями в цветоводстве, какими бы обширными они ни были.
Я повышаю голос – это срабатывает защитный механизм.
– Я не влезала, это вы меня пригласили!
– Не мог же я вас оставить под дождем, – ухмыляется Джейк. – За кого вы меня приняли?
Стоит мне начать заводиться, как Джейк сразу остужает мою ярость. Как ему это удается?
– Говорю же, извиниться хотела, – отвечаю я уже спокойнее.
– Вы это еще на улице сделали. Что еще изменилось? Вы же были твердо убеждены, что я распутный прелюбодей.
– Я такого не говорила. – Я смотрю на его руку, лежащую на руле. – Ваше кольцо. Я думала, вы женаты.
– А… кольцо. – Джейк задумчиво смотрит на свою руку. – Да, верная примета.
Он переводит взгляд на меня; веселья на лице как не бывало, и голос становится серьезным.
– Я был женат… какое-то время назад. Но моя жена… – Он сглатывает, и я чувствую, как ему больно. – Она умерла.
– Мне очень жаль.
На его губах появляется слабая улыбка, какая бывает, когда улыбаться – это последнее, что людям хочется делать.
– Бывает такое. Случается каждый день с десятками… да какое там, с сотнями человек. Только не представляешь, что это может произойти и с тобой тоже.
Мне хочется взять его за руку, сказать, что хорошо знаю это чувство. Но я сижу неподвижно и жду, когда он продолжит.
Джейк смотрит вперед, на дождевые потеки, сбегающие по лобовому стеклу.
– Не надо говорить, если не хочется, – произношу я.
Он пожимает плечами.
– Почему