– Ты откуда будешь? – с насмешкой, заинтересованно спросила Магда.
– А с Костромы, – лучезарно отозвалась Ирина. – Колхоз «Бездорожье», може слыхали? Нас, бездороженских по области певуньями кличут. Мы и грамоту на ГОРОСКОМ конкурсе…
– Ладно, – сказал Руслан, хорош горбатого лепить. Видишь, дедушка пьяный, зачем обижаешь?
Ирина усмехнулась.
– А ну сядь. На конкурсе была?
– Не-ет, – замотала головой Голубева. – Это ещё зачем?
– А что так? – донимала девушку Островская.
– А каракатицы мы, – сказала Ирина тихо. И опять заокала. Смотреть непОтребно…
– Петь-то мОгешь? – Руслану тоже понравилась эта игра.
– Не знаю, – Ира пожала плечами. – Вокал – пять балов. Танец – тоже. Гнесинское училище, может, слышали?
– Не скудеет талантами русская земля, – обрадовался И.С. – Деточка, ты нам посчитай, пора уже…
– Алё, – жёстко процедил Руслан. – Кто сейчас на штуку мазал? Прилюдно!
И.С. посмотрел на него умоляюще.
– Бери, – указал на Иру пальцем, – как поёт, не знаю, но лыжи держит. Вижу…
Я записала всю беседу. Мне показалось можно дать послушать разговор Бортневу. Он ведь отгадал. Надеюсь, ему будет интересно.
Пока я нашла Костю, пришлось обежать почти всё Останкино. Он как-то грустно притулился на подоконнике и цедил свою папироску.
– Костя, я записала всю беседу продюсеров с официанткой. Хотите послушать? Вы…
– Извини, Ляля, не хо-очу. Ни видеть, ни слышать их всех не желаю. Извини.
– Неважно, всё равно пригодится. Вы чем-то расстроены?
– Пойду к ребятам во «Взор». Там так шумно, кажется, там веселее. Пойду, подзаправлюсь оптимизмом.
Я постояла минуту и помчалась за Бортневым. Мне тоже хотелось радости, особенно после мерзкого привкуса, оставшегося от разговора продюсеров в кафе.
Стас лежал на кушетки, а вокруг суетилась вся группа…
– Что такое? Теперь господин ведущий будет вести программу лёжа. Новый подход, – пытался шутить Бортнев, но постепенно улыбка с его лица сползала.
– Он…
– Да вижу, – тихо сказал Бортнев. – Что вы обычно делаете в таких случаях?
– Есть один способ – голову под холодную воду и крепкий кофе, – печально ответил Лёва.
– Несите кувшины с ледяной водой и достаньте снег, – командовал Костя.
А почему не отвести его в туалет? – вяло спросил Гурвинек.
– Чтобы всё телевидение через полчаса говорило о пьянице Клёнове и отстранили его от эфира. Двери заприте.
– Чем ещё помочь? – суетились ассистентки, принесшие воду и снег.
– Теперь отвалите все. Оставьте нас. Только клеёнку подстелите какую-нибудь и приготовьте сухую одежду.
Вся группа столпилась у двери, но Бортнев так гаркнул на них, что всех смело за секунду.
– Ляля,