Посетитель невозмутимо поклонился в пояс – пожилые люди любят уважение – и заговорил. Услышав, что тот готов платить за постой и неплохо, хозяин сменил гнев на милость. Разулыбавшись беззубым ртом, показал светелку, в которой стояли две лавки, кособокий стол и растрескавшийся сундук.
– Это меня устроит, – кивнул Прокша, развязал кошель и заплатил задаток.
– Лучшего места не найдете! – заверил обрадованный старик, перебирая узловатыми пальцами монетки.
– И искать не надо, – зашамкала за его спиной хозяйка и добавила не к месту: – Под солнцем везде хорошо, это в земле холодненько, наверно…
Устроившись в Москве, Прокша стал размышлять о своем знакомце Шишке. Мысль его работала скачками, но стремительно, в одном и том же направлении. «Можно ли положиться на него? Раз он уже обманул меня в Луцке, взяв деньги и сбежав с ними. Как бы мне головой за новую встречу с ним не поплатиться… – спрашивал себя коморник и однозначно ответить на это не мог, но более опереться было не на кого; задействовать княжеского рынду представлялось наиболее перспективным делом. – Начну с него, а там посмотрим… Чай, и я не лыком шит…»
Будучи хитрым и ловким человеком, опытным в таких делах, Прокша обладал способностью легко сходиться с людьми. Прежде всего, по его мнению, каждому надлежало дать выговориться, после чего собеседник размякал, а дальше уж делай с ним, что хочешь.
Не найдя в Москве Шишку, Прокша свел знакомство с горбатым княжеским конюхом, которого звали Бориской. От него он проведал о том, что рында, ночевавший прежде у двери опочивальни Василия Дмитриевича, в начале зимы укатил за Софьей Витовтовной. Однако!
Каждый династический брак имел свою подоплеку. Породнение Василия с Витовтом не сулило Ягайло ничего хорошего. Прикупив пять возов пшеницы, Прокша отправил с ними своего человека в Краков с известием о готовящейся женитьбе великого князя, а сам остался в Москве в ожидании дальнейших указаний. Может, свадьба еще сорвется – в жизни чего только не случается, а потому загадывать ничего нельзя…
Чтобы находиться в курсе новостей московского двора, коморник подумывал было завести знакомство с одним из помощников княжеского казначея, ибо располагая сведениями о финансовых операциях московского государя, нетрудно догадаться о его намерениях.
13
В один из солнечных апрельских деньков, когда снег уже сошел с улиц и воздух, напоенный сладостными ароматами оттаявшей земли, пьянил, Шишка, прогуливаясь по Мариенбургу, в городской толчее ненароком задел некую горожанку. А может, она его случайно – теперь уж этого не разобрать. Женщина подняла такой крик, что не приведи Господи! Откуда ни возьмись явились стражники с алебардами. Когда надо, их не дозовешься, а тут как из-под земли выросли.
– Чего орешь, дура? – бесцеремонно спросил старший из блюстителей порядка.
Горожанка