– О, конечно, графиня. Извините,– пропела Кити.
Кити, в ожидании , когда графиня восстановит дыхание, присела на ступень лестницы и с интересом посмотрела на графиню.
– графиня?
– Да, дорогая?
– Я хотела бы спросить Вас о моей маме..,– робко начала Кити.
– Во первых, поднимись с мрамора,– отчитала ее Мари, но тут же смягчилась и продолжила, – Моя милая, Кити, твоя мать была небывалой Красоты женщина,– Мари вновь стала подниматься к своей комнате.
Кити быстро поднялась и последовала за ней.
– Вообще Валевские все были не обижены природой. Высокий лоб, скулы, эти твои ямочки…бесподобно!,– продолжала графиня. – Твой дядя, мой покойный супруг, прекрасно играл на фортепиано. Ты играешь?
– Довольно не плохо.
– А должна, девочка моя, – превосходно! Французский?
– Я говорю…
– Должна мечтать на этом языке, что ты читаешь? Что из последнего?
– Я люблю Шекспира…и…
– Прекрасно! Прочти мне, что-нибудь. Сейчас,– графиня стукнула повелительно своей тростью о пол и остановилась.
Кити вздрогнув от неожиданности, быстро начала чеканить текст.
– У сердца с глазом – тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке.
Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.
А сердце глазу в свой урочный час
Мечты любовной уступает долю…
Мечты любовной уступает долю…
Вдруг, Кити залилась краской и лихорадочно начала дышать.
– Мечты любовной уступает долю,– вновь повторила Кити, пытаясь отыскать в памяти нужное слово.
На неё с совершенным спокойствием смотрит Мари. Она склонила голову набок, в ожидании продолжения.
Кити в неподдельной паники совсем уж расстроившись, крепко зажмурила глаза.
– Ах, как же там…?!
«Может это ей поможет и она станет невидимкой»,– подумалось Мари.
Мари с полуулыбкой на губах, такой же мягкой, как и ее голос, озвучивает продолжение сонета.
– …Так в помыслах моих иль во плоти
Ты предо мной в мгновение любое.
Не дальше мысли можешь ты уйти.
Я неразлучен с ней, она – с тобою,– произнося это, Мари провела рукой по розовой щеке Кити, и заглянула в распахнутые глаза девушке.
–Мой взор тебя рисует и во сне…,– Мари прервалась на этом моменте и выжидающе взглянула на Кити.
…И будит сердце, спящее во мне,– чуть слышно подхватила Кити и расплылась в улыбке.
Ну, вот и чудесно, прелестное дитя. Мы, кажется пришли?
– О, да! Вот ваша комната.
Кити распахивает двери перед графиней. Мари медленно проходит в глубь своих временных покоев. Ее взору предстаёт широкое окно с тяжелыми, темно– зелёными портьерами. Того же цвета покрывало на широкой и бесконечной