– Теперь левую, золотко.
Избавиться от второй туфли самостоятельно, в принципе, не такая уж и проблема. Я же уже в рекордные сроки скидывали обе, когда возникала такая необходимость. Но я не делаю этого. Терпеливо жду, пока сам Смоленский не освободит меня от неё. Нет, ко мне он всё ещё не прикасается. Только к обуви.
– А теперь аккуратно разворачиваешься по часовой на девяносто градусов и идёшь вперёд, пока не остановлю.
Разворачиваюсь. И иду. Ровно до того момента, пока мне не велят остановиться. Насколько я помню, где-то здесь, передо мной должна быть дверь. Не та, через которую мы вошли. Другая. Я не знаю, что за ней находится. И я не ошибаюсь. Слышу, как щёлкает замок, едва уловимо скрипят петли, после чего я переступаю порог и двигаюсь дальше. Плитка под ногами на кухне – холодная. А вот в другом помещении пол заметно теплее. Уже не бездушный гранит – сдобренный лаком паркет. Определяю это с лёгкостью, потому что кажется, будто иду босиком по собственной комнате, а не неизвестно где. Впрочем, ощущение недолговечно. Ещё одна остановка. Поворот. Очередная дверь, порог которой мне необходимо переступить. И снова паркет. Но не такой. Этот – особенно тёплый.
– Пришли, – сообщает Тимур. – Слева – кресло. Сядь в него.
И в этот раз не возражаю. Само кресло оказывается мягким, тоже тёплым, хотя и кожаным, с удобным изголовьем. Более того, срабатывает какой-то механизм, меня откидывает назад. Моё вертикальное положение становится относительно горизонтальным. А сердце начинает биться всё чаще и чаще.
Господи, что же он задумал?!
Как выясняется вскоре, это намного безумнее даже того, что я успеваю себе представить. А представить себе, между прочим, я успеваю многое. Но только не…
– Сними бельё.
Далеко не просьба. Очередной приказ с его стороны. Вот только на этот раз я не спешу подчиняться. Более того, внутри всё закипает от негодования, а я тянусь к повязке. Жаль, это не особо помогает. Смоленский перехватывает моё запястье ещё до того момента, как я успеваю прикоснуться к галстуку на своих глазах. Сжимает слегка. Но всё же сжимает!
– Забыла? Ты перестаешь меня бояться, не сбегаешь и не провоцируешь меня. И только в этом случае я держу своё слово, и не прикасаюсь к тебе.
Моё негодование рассыпается в прах. В нём же хочется прикопать этого… который излишне умный и изворотливый.
– Какая удобная формулировка, – язвлю в расстройстве.
Учитывая обстоятельства, и если ещё немного подумать, Смоленский так и рабыню из меня сделает! Буду выполнять всё, что угодно, лишь бы избежать его прикосновений. Хотя, уже не уверена в том, что эти самые прикосновения – самое худшее из всего, что может быть.
С другой стороны, с чего это он взял, что я его боюсь?!
А вот ни капли!
Наверное.
По крайней мере, даже если и так, выдавать свою беззащитность перед ним не собираюсь. Обойдётся.
– Да пожалуйста, – отдёргиваю свою руку, избавляясь