Отрицать насилие, значит примиряться с насилием.
Если всё тебе нормально, значит, ты согласен быть жертвой, а может, тебе это даже нравится? Согласен, что в тебе не видят личности, а видят раба, пусть даже иногда и духовного? Если же нет – нет и не может быть общения. 13.04.2017
Только молчание может оградить тебя от насилия окружающей атмосферы места, в котором ты вынужден находиться. И только смирение может защитить тебя от последствий твоего молчания. И только вера, прощение и любовь может затем что-то изменить. Можно изменить что-то, только если не боишься, доверяешь Богу и имеешь мужество бояться больше всего Бога. 14.04.2017
История насилует человека, как женщина насилует мужчину, чтобы зачать. <Жизнь с её историями насилует нас, чтобы зачать вечные, добрые, райские, небесные смыслы.>
И в самой глубине забитости и унижения вдруг начинает брезжить свобода, и сам насильник ждёт твоего свободного творческого слова. 13.09.2016
Гордец не способен выслушать правду, если она не исходит от его жертвы. Только когда утолена его гордыня и он чувствует себя победителем, он становится открыт для слов о главном. Но сама его война происходит в совершенно ничтожном пространстве, в котором мало-мальски осмысленному человеку ничего не нужно. Ты не уступаешь, а только претерпеваешь попущение Божие, Его епитимию за твои давние грехи. И получается свободный разговор, в котором можно помочь живой душе, порабощённой гордостью – дыханием самого диавола. В том и победа наша, что совершенно призрачно зло и его временные и эфемерные «победы». 13.04.2017
Отличительная черта Хама – отсутствие прошлого, поэтому Хам любит ссылаться на грядущее. Сзади Хам всегда голый, поэтому он смеётся над наготой своего отца.
Хам называет отсталыми тех, кто видит его собственную наготу, поэтому сам Хам всегда передовой, всегда грядущий.
Как, имея неверующих и нецерковных родителей, суетных и жалких начальников, безсмысленных и мрачных старших товарищей – не впасть в хамство? Наверное, дело в том, что мы ничем не лучше их всех, а может быть, даже и хуже… Нам Бог дал веру, а им нет. Быть может, если бы им Бог дал веру, они бы стали святыми, а мы только что можем быть не совсем свиньями – молимся ещё иногда… И если бы нам Бог не дал веру, как не даёт им, мы, быть может, дошли бы до последних степеней отчаяния и зла – а они остаются людьми, сохраняют доброту и любовь, без веры исполненные ужаса и трагизма. И может быть, Господь дал нам веру не только для нас, но и для них – и мы должны за них молиться, их терпеть, великодушно прощать, любить и показывать им примером личного беззлобия, что есть Бог, и есть любовь, и есть надежда на спасение