Талорис. Алексей Пехов

вглядывался во мрак за стеной укрепления и, как всегда, грыз зубочистку.

      – Как обстановка?

      – Тихо, сиор. Нападающие не спешат получать в десятый раз. Но у нас беда с арбалетами. Тетивы отсыревают даже в чехлах. Мы потеряли где-то четверть из того, что взяли с собой. Я к тому, что через какое-то время эффективность моих ребят довольно сильно понизится, и придется менять арбалеты на топоры, тесаки и фальчионы.

      – И тебе это не нравится? – подытожил Дэйт.

      Он перекинул зубочистку на другую сторону рта:

      – Лишние потери, сиор. Какой командир их любит? К тому же у меня еще одна проблема. Нашлась крыса, что крадет у своих. В моем отряде это не приветствуется, и у нас однозначное решение, когда подобное случается. Мне придется казнить солдата.

      – Твой солдат?

      – Конечно, сиор. Ваших я трогать не смею.

      – А сказал ты мне это…

      – Вы командир, сиор. Не хочу недопонимания между нами.

      Дэйт нахмурился, обдумывая ситуацию.

      – Внутренние дела «Виноградных шершней» сейчас касаются всех. Казнь ослабит моральный дух простых солдат. К тому же сейчас каждый человек на счету. Даже вор.

      – И как вы предлагаете мне поступить, сиор? – усмехнулся арбалетчик. – Простить его? Выдать ему премию?

      – Лишите выплаты. Назначьте двадцать дежурств подряд. Изгоните с позором. Дайте кнута. Но сейчас не время для убийства своих.

      Мастер Рилли вытащил зубочистку, изучил ее во мраке, точно она должна была дать ему подсказку для правильного ответа:

      – Мне надо обсудить ваше предложение с ветеранами отряда. Хоть я и капитан, но столь серьезные вещи решаются большинством голосов.

      Дэйт хотел ответить, но пронзительный, пусть и слабый крик из пропасти заставил его осечься. Мост мягко, едва слышно потрескивал, и он вспомнил, как мальчишкой выбежал на тонкий лед горного озера и как под подошвами его ботинок тот трещал точно так же.