– А сражаться в бою?
– В бою нет фехтования, сын. Там рубка и лавка мясника. Спроси как-нибудь Дэйта. Да Лэнг тебе расскажет, что такое биться в строю. К тому же плох тот правитель, кто лезет в первые ряды, рискуя там и остаться. В мире найдется много людей, кто будет сражаться за тебя, если ты ведешь себя правильно, щедр с друзьями, честен с ними и правишь достойно.
– Даже когда приходится принимать отвратительные решения?
– Такие, какие принимаю я? – усмехнулся Кивел да Монтаг. – Даже тогда. Порой все мы совершаем отвратительные вещи, идя на сделку с совестью для спасения своей семьи и государства. Научись этому. И как можно скорее запомни. А касательно фехтования, знаю, что тебе не нравятся ежедневные тренировки. Тарик и Мирко гоняют тебя, как собаки котенка, просто помни – с каждым полученным синяком у тебя возрастают шансы прожить лишнюю секунду и дождаться помощи от других. Секунда в схватке – бесценна. А если их набирается пара десятков, то выжить гораздо проще.
Эрек помнил наставления отца и продолжал заниматься тем, что не любил. Поэтому сказал:
– Я проиграл спор. И выполню условия.
Рыжеволосый боец посмотрел на господина, неожиданно улыбнулся:
– Я удивлен, милорд.
– Чем?
– До вас я обучал фехтованию и других. Некоторые из них сказали бы, что мои слова все равно нельзя проверить, а поэтому условия спора можно и не выполнять.
– Обучение нужно в первую очередь мне, а не тебе. Глупо его избегать, я уже не ребенок.
– Так и есть, милорд, – признал мастер Мирко. – Вы будущий правитель, а не ребенок.
Фонари горели через каждые десять шагов: во дворе, коридорах, залах и в кладовых. За ними следили круглые сутки, даже когда был яркий день и они ничего не могли осветить. Кастелян конечно же ворчал о бездумной трате масла, но по старой привычке, для порядка. Он, как и все, понимал, что огонь – маяк, тот самый сигнал, что извещает людей о появлении шауттов.
В одном из коридоров теплое пламя меняло свой цвет на ярко-синий, холодный, совершенно чуждый и пугающий. Во всяком случае так считалось раньше, теперь же все знали, что огонь извещает о ней и здесь, рядом с Первым фонарем, стояла Первая стража.
Обычно это были молодые воины, в синих плащах с нашитыми на них знаками водоворота, очень гордые столь важной миссией, как охрана величайшей реликвии. Сюда разрешали приходить всем желающим, Рукавичка долго убеждала герцога, несмотря на риск слишком близко подпустить наемных убийц.
– Они хотят чуда, ваша светлость. Хотят увидеть своими глазами синий огонь, который не несет зло. Поклониться Вэйрэну.
– Должен ли я потакать их желаниям? – проворчал Кивел да Монтаг.
– Нет. Не их. Его желанию. Вэйрэна. Он примет всех, кто готов в него верить. К тому же эти люди разнесут весть по городам, кантонам, другим странам. Скажут, что не увидели зла.
Эрек, слушавший этот