Пробное погружение. Геннадий Турмов

электроплафона набранной боцманом из глубиномера забортной воды.

      Евгений Петрович Гуримов до сих помнит вкус горько-соленой ломящей зубы морской воды с глубины 100 метров.

      Подводники любых стран в силу особенностей службы отличались крутым нравом. И всегда во всех потасовках полиция с патрульными была на стороне подводников. В Германии, например, фюрер особо благоволил к ним. Недаром во Второй мировой войне укоренилась введенная еще в Первую мировую традиция: при входе подводников в театры и кино, в рестораны и бары все присутствовавшие вставали.

      Во время Русско-японской войны подводники сами создавали себе запасы горючего на разных островах до залива Посьета, принимая на борт дополнительные канистры с бензином. Жили они на транспорте «Шилка» в тяжелых условиях. В отчете о действиях лодок об этом говорилось так: «Команды лодок были помещены отвратительно скверно… Люди, уставшие на лодке, не имели угла, где бы отдохнуть, постоянно перемещались с одного корабля на другой, часто не получая горячей пищи». Зато на подводников щедро изливался адмиральский гнев, чаще всего без повода. Адмирал Бирилев, посетив лодку «Скат», только что вернувшуюся с моря, дотронулся до смазанного маслом двигателя рукой, обтянутой белоснежной перчаткой, и испачкал ее. Через два часа появился приказ следующего содержания: «Сего числа, посетив отряд миноносцев, нашел его в отвратительном состоянии. Всюду грязь и мерзость. Считая во всем ответственным отрядного механика в злом попустительстве и преступном небрежении, предлагаю ему в трехдневный срок оставить крепость, так как в крепости на осадном положении преступникам не место». Представление адмирала о подводном плавании прекрасно характеризует следующий случай: на требования начальника отряда подводных лодок о выделении 24 французских свечей зажигания к двигателю недрогнувшая адмиральская рука начертала: «Достаточно двух фунтов казенных стеариновых».