Бранвен не оглядывалась на незнакомца, пока они шли, но прислушивалась к его дыханию. С каждым шагом оно делалось все более тяжелым. Краем глаза она заметила, что лиса наблюдает за их походом в пещеру.
Она зажмурилась. Зверек действительно был там. И это не была обычная лисица. Какой интерес ей – или Древним – в этом потерпевшем кораблекрушение незнакомце?
Кернывман внезапно пошатнулся, уткнувшись в плечо Бранвен, и она инстинктивно поддержала его. Незнакомец едва стоял, его зрачки были расширены. Он был обессилен из-за большой потери крови. Королева Эсильта научила Бранвен распознавать такие знаки, когда позволила ей помогать ухаживать за королевскими гвардейцами. Конечно, кернывман может представлять опасность для королевской племянницы, но только не в нынешнем его состоянии.
Нерешительно, надеясь, что не пожалеет об этом, Бранвен обняла незнакомца за плечи и поддержала.
– Пойдем, сэр…
– Нет, не сэр, – он словно дразнился, когда прохрипел это. – Просто Тантрис. Я – менестрель.
Она слегка встряхнула головой.
– Ладно. Держись, просто Тантрис.
Бранвен обняла его покрепче, помогая идти, и он поморщился. Раньше она никогда так не поддерживала мужчину. Кернывман дрожал от холода, и она тоже вздрогнула… потому что вздрогнул он.
– Скажи мне, – спросила девушка, совладав с голосом, – как менестрель оказался полумертвым посреди Иверикского моря?
– Пираты, – ответил он сквозь зубы, судорожно втягивая воздух. – Я плыл на торговом судне. На нас напали.
Это казалось правдоподобным. Пираты Кернывака были грозой для всех мореплавателей северных морей, включая корабли собственного королевства.
– Твои соотечественники заносчивы, – сказала она.
Тантрис остановился. Бранвен пошатнулась вперед, затем повернулась.
– Не все кернывмены любят кровопролитие, Эмер, – сказал он.
Ледяные колючки стыда кольнули грудь Бренвен, пока она не вспомнила, что ей все равно, обидит ли она своего смертного врага.
– Что же они любят, кернывман? – захотела узнать она.
– Поэзию, – и он нескромно подмигнул ей.
Тьфу. Этот Тантрис едва мог стоять, и все же пытался очаровывать.
– Поэзию? – повторила Бранвен.
– Полагаю, что не могу говорить за всех кернывменов, но у меня есть слабость к стихам.
Она бросила на него непроницаемый взгляд.
– Вот как? Прочти мне одно из твоих любимых стихотворений.
– Ты многого просишь у человека с раной от меча, который только что вернулся из мертвых.
– Если ты не можешь прочесть даже одного стиха, как я узнаю, что ты действительно поэт, а не пират?
Они приблизились ко входу в пещеру, и под ложечкой у Бранвен заныло от нового страха. Была ли она такой безрассудной, чтобы остаться наедине с этим мужчиной? Конечно, лиса не хотела, чтобы она спасала обыкновенного пирата. Но почему, почему она последовала совету лисицы? Лисицы!
Тяжело