– Добрый вечер, отец.
Анья приняла из рук священника его мокрый плащ и, аккуратно расправив, повесила сушиться у очага.
Священник озирался, пока не заметил Нору в спальной выгородке, и направился к ней, нагнув голову под низкой притолокой. Глядел он серьезно.
– Да пребудет Господь с вами, миссис Лихи. Сочувствую вам в вашем горе. – Взяв ее руку в свои, он сжал ее ладонь. – Надо думать, для вас это явилось ужасным ударом.
Нора кивнула – во рту у нее пересохло.
– Все там будем, но всегда печально, когда Господь призывает к себе тех, кого мы любим. – Он отпустил ее руку и, склонившись к Мартину, приложил два тонких пальца к его горлу. Потом слегка кивнул: – Отошел. Я не могу совершать таинство.
– Смерть подкралась к нему нежданно, отец, – это произнес Питер. – Нельзя ли все-таки сделать все как положено? Ведь душа-то, может, еще и не покинула тела!
Отец Хили вытер лоб рукавом и конфузливо поморщился:
– Таинства предназначены живым. Усопшим они ни к чему.
Нора сжала в руке четки так сильно, что побелели костяшки пальцев.
– Помолитесь за него, отец, вы ведь помолитесь, правда?
Священник перевел взгляд – с мужчин в дверях на Нору.
Та вскинула голову:
– Он был добрым человеком, отец. Скажите над ним молитвы.
Вздохнув, отец Хили кивнул и, потянувшись к саквояжу, вытащил оттуда огарок свечи и пузырек с елеем. Он зажег свечу от огня в очаге, неловко сунув огарок в руку Мартина, начал читать молитвы и уверенной рукой мазать елеем голову покойника.
Опустившись на жесткий пол рядом с кроватью, Нора привычно и бездумно перебирала четки. Слова молитвы казались пустыми, лишними, они холодно застывали во рту, и вскоре она перестала их шептать и сидела молча и немо.
Не смогу я одна жить, думала она.
Отец Хили откашлялся, поднявшись, отряхнул с колен приставшие к ним крошки глины и потянулся за плащом и монетой, поданной Джоном.
– Да пребудет с вами милосердие Господне, – сказал он Норе и, стряхнув со шляпы капли дождя, нахлобучил ее на голову. Он опять пожал ей руку, и она вздрогнула от прикосновения жестких и костлявых его пальцев. – Храни вас Господь. Просите его о любви и прощении и храните вашу веру, миссис Лихи. А я буду непрестанно поминать вас в молитвах.
– Спасибо, отче.
Они глядели, как священник во дворе садится на своего осла, ежась под струями дождя. Помахав на прощание, он принялся нахлествывать осла хворостиной, пока вокруг них не сомкнулась непогода и обоих не поглотила непроглядная темень долины.
Вечером в лачугу собрались соседи, прослышавшие, что Мартин умер у перекрестка, неподалеку от дома кузнеца, и аккурат когда кузнец ударил молотом по наковальне, словно удар этот Мартина и убил. Люди жались поближе к очагу, утешаясь трубками и бормоча слова сочувствия Норе. Дождь барабанил