Когда сумасшедший ученый начал ставить жестокие опыты над людьми, Дима был уже настолько развращен и изувечен морально воспитанием профессора Вязникова, что воспринял это… как должное?
Даже полковнику Рябушеву, повидавшему многое на своем веку, казалось диким и страшным то, как равнодушно и бесстрастно юноша смотрит на чужие страдания, не слыша криков и не жалея никого.
– Это номера, не люди, у них нет личности. Пострадать во имя науки – почетно, а кто сказал, что великое дается легко? – повторял за Доктором Менгеле его ученик.
Потом… в бункере был настоящий переполох. Геннадий Львович и его ученик совершили великое открытие, запустив процесс реверсной мутации, вернув Марине Алексеевой человеческий облик. Это был настоящий прорыв – совершено невозможное, фантастическое, эксперимент, достойный Нобелевской премии.
Но что-то пошло не так. Слишком уж много горя и отчаянья было в глазах женщины, которой они вернули разум. Соратница, советница – или все же монстр? Дима наблюдал за ней, но не мог понять, кто она такая. Она постоянно была во власти какого-то мучительного собственного горя и тяжкой памяти, чужая, подчас страшная в своем ледяном спокойствии. Привыкший ощущать себя выше других, рядом с Мариной он чувствовал себя мальчишкой, наивным юнцом, слова, которые говорила эта женщина, могли и ранить, и утешить. В ее присутствии чувство собственного превосходства куда-то растворялось, с Алексеевой нельзя было так же, как со всеми, и молодому ученому это решительно не нравилось.
Когда в убежище вновь появился Женя, мальчишка из бункера автоконструкторов, которого полковник и Доктор Менгеле отправили на смерть, в камеру к монстру, Марина будто очнулась, стеклянные глаза наполнились жизнью. Кем она считала этого мальчишку, едва не запоровшего их важнейший эксперимент, погубившего ее ребенка? Неизвестно.
Дмитрий постоянно находился рядом, и, видя, какие перемены происходили с женщиной при одном упоминании о Жене, ощущал смутную тоску и тревогу, ощущение неправильности, фальши и дикости всего происходящего.
Молодой ученый закрылся в себе, раз за разом пытаясь нащупать в сознании то мучительное, разрывающее чувство, от которого почему-то сердце билось быстрее и перехватывало дыхание, но не мог сам себе объяснить, что же было не так.
И в какой-то момент все рухнуло в прах…
Глава 4
Номер 314
Декабрь 2033
В коридоре хлопнула дверь, послышались легкие, торопливые шаги. Дмитрий выглянул из лаборатории, и на него едва не налетела Марина.
Она всхлипнула, отвернулась, закрывая руками лицо.
– Ты плачешь? – удивленно спросил молодой ученый, выходя из кабинета.
– Это сделал ты? – женщина повернулась, посмотрела ему в лицо. Он не смог выдержать ее взгляд и отвел глаза, пожалуй, впервые за многие годы испытав что-то похожее на стыд.
– Да,