– Диво, диво-то какое! – раздался опять сверху голос Конька. Владимир поспешил на голос.
Большая просторная горница с расписными стенами и потолками. Застывшая в разных позах челядь, изредка принцы или бояре, – Владимир судил по нарядам, – длинные лавки у стен, ларцы с инкрустацией слоновой кости, какие-то шкафы, столы, стулья.
Горбунок у раскрытого окна таращился на девушку, очень-очень красивую, но, увы, также деревянно-восковую.
– Что это с ними? – поинтересовался Владимир, приблизившись и будучи не в силах оторвать взгляд от девушки.
– Знамо что, заколдованы. А вона и спаситель явился – не запылился, – выглянул Конек.
Владимир также взглянул в окно. У ворот на разгоряченном богатырском коне гарцевал витязь, грозным голосом призывая стражей распахнуть настежь ворота из уважения к его царскому сану, или же пусть пеняют на себя. Те не откликались по вполне понятной нам причине.
Конек сильно толкнул Владимира.
– Ну-ка, живо полезай ко мне в ухо. Негоже тебе встречать Ивана-царевича в таком виде.
– Да, но… – засомневался Владимир, слегка ошеломленный подобным предложением.
– Живей, живей! – поторапливал Конек, и Владимиру ничего не оставалось, как подчиниться. Не понимая, возможно ли ему выполнить повеление Горбунка, он все же, зажмурив глаза, ткнулся головой в мягкое ухо и так грохнулся лбом об пол, что из удивленно открытых глазах посыпались искры.
– Так-то лучше, – услышал он голос Конька и осмотрел себя. На нем вместо прежнего одеяния появился шитый золотом алый кафтан да мягкие сапожки того же цвета сафьяна.
– Вот теперь можно и гостя встречать, – удовлетворенно заметил Горбунок и засеменил по лестнице к воротам. Владимир поспешил за ним.
Витязь, по-видимому, так и не дождавшись ответа, ехал по дорожке. Заметив приближающихся Владимира и Конька он спешился и застыл, положив правую руку на седло, а левую на рукоять меча.
Владимир поясно поклонился, стараясь при этом не упасть – каблук у сапожек оказался до крайности неудобен. Горбунок же просто мотнул головой, что должно было означать приветствие. Царевич в ответ едва склонил голову.
– Свет Иван-царевич, Владимир, тезка князю нашему, – представил их друг другу Конек, а затем обратился к Ивану: – А ты, Ваня, за какой надобностью пожаловал? Уж не за невестой ли часом? Тогда опоздал малость…
– Вот ведь напасть какая, – опустил голову царевич. Он, похоже, был знаком с Горбунком. – Не везет, да и только. Объявится свободная царевна – так поди Бабе-Яге слугой по гроб жизни