– Поймала! – Обвивая свою жертву чарами, она зашлась безумным хохотом.
«Мак Тиру конец», – решил Северный ветер, отступая назад. Сам он испытывал полное бессилие перед колдуньей.
Но Таальвену только и требовалось, что подобраться ближе. Не обращая внимания на терновник, он стиснул обезумевшую девушку за плечи, дерзко заглянул ей в лицо.
– Немедленно приди в себя!
– Ха-ха-ха, безумец, я тебя уничтожу!
– Не уничтожишь. – Приморский королевич сжал ее скулы, запрокинул золотоволосую голову. – Ты ничего не сделаешь, тьер-на-вьёр, потому что и душа эта, и тело принадлежат мне!
Она дернулась, гневно мотнула головой – мужские пальцы только сильнее впечатались в кожу.
– Отпусти!
Острые, как лезвия, колючки змеями опутали его плечи, распороли тонкую рубашку, оставляя на теле кровавые следы. Но Таальвен не замечал боли. Незнакомая, пьянящая мощь занималась в нем – дарующая власть обладать, подчинять.
– Ненавижу! – вырывалась отчаянно терновая ведьма. – Будь ты навеки проклят, трижды несчастен!
Она выла и царапалась, но рывок за рывком колючие побеги змеились все слабее, не нанося принцу серьезных ран, исчезая понемногу. По крупицам собранные силы неотвратимо таяли.
– Изольда терпеть тебя не может, слышишь! Прикоснись, и увидишь отвращение на нежном личике!
Лютинг не слушал. Однажды слова эти ранят его глубже терновых колючек, но не сейчас. В это самое мгновение он чувствовал лишь, как бьется испуганной ласточкой девичья душа, пока двое тянут ее в разные стороны. И чтобы вырвать Изольду из цепких когтей тьер-на-вьёр, королевич притиснул корчащуюся колдунью к себе, впился в ее почерневшие губы.
Ругательства стихли. Поцелуй был коротким, злым и вместе с тем пьянящим, как дурман. Одним махом он лишил ведьму воли. Стремительно теряя сознание, она всхлипнула:
– Глупцы, вы не понимаете… я должна казнить ее… Иначе у Тьер-на-Вьёр не будет будущего…
Метущийся взгляд угас – глаза закатились. От нечеловеческих усилий из носа принцессы побежала тонкая струйка черной крови.
Лютинга словно окатило ушатом холодной воды.
– Изольда?
Эйфория от собственного могущества в миг растворилась, на смену пришел вязкий, сосущий страх. Едва сдерживая озноб, принц опустил бесчувственную девушку на землю, приложил пальцы к ее горлу. Беспокойная жилка под кожей упрямо отбивала удары – хвала небесам, жива!
Отгоняя подступившую тошноту, Таальвен произнес облегченно:
– Все прошло. Она снова стала собой.
Хёльмвинд даже не попытался пошевелиться: двойное потрясение сковало его. Но Роза Ветров, с трудом скомкав бесконечное платье, сбежала по ступенькам.
– Живее, неси ее сюда! Нужно сделать все возможное на случай, если ведьма вернется.
Механически подчиняясь приказу, Таальвен подхватил принцессу и двинулся к кровати.
– Клади на ложе!
Похоже,