Этот «выкуп» действительно оказался неслыханной суммой, даже такой богатый человек, как великий князь Михаил Александрович, с трудом нашел деньги, чтобы покрыть его. А вот для Владимира Вульферта, отнюдь не страдавшего от скромности, когда речь шла о достижении собственных целей, эти средства положили начало финансовой независимости. Вот уж правильно в народе говорят: «деньги к деньгам». Должность в Кремле он получил очень выгодную, а вскоре и женился так, что многие позавидовали – на дочери богатого московского купца Петухова. Жизнь его явно стала налаживаться. Кстати, жалеть о том, что отказался от надуманного «отцовства» со временем у Владимира не осталось причин: вторая жена родила ему двух дочерей.
А вот дело маленького Георгия Брасова, хоть поручик Вульферт и отказался от него официально, долго еще не было завершено. Исправления, сделанные в нем, имели оборотную сторону. Документы прошли множество инстанций, и минуло более двух лет после рождения мальчика, когда, наконец, 1 сентября 1912 года они оказались, наконец, в порядке. Теперь матерью мальчика официально считалась не мадам Вульферт, а мадам Брасова. Георгий был полностью узаконен в правах.
Наталья могла теперь с наслаждением вдыхать воздух свободы. Вульферт… а кто такой Вульферт? Она навсегда вычеркнула это имя из своей памяти и сердца. Спустя годы, она, вспоминая юность и раннюю молодость, говорила лишь, что когда-то была замужем за музыкантом Сергеем Мамонтовым, и у них есть общая дочь. О втором браке она даже не упоминала. Память о нем стерта до основания – словно Владимира Вульферта и вовсе не было в жизни Наталии Сергеевны.
Сам же он, имея новую семью, вряд ли забыл первую, пусть и оказавшуюся неверной, жену. Потому что, несомненно, продолжал любить именно ее. Княгиня Лидия Васильчикова, оказавшаяся по воле обстоятельств в 1918 году вместе с Н. С. Брасовой в Чека, вспоминала об одной встрече в Первопрестольной, состоявшейся после ее освобождения: «Письма, не только из-за границы, но и из оккупированных Германией областей, доходили до Москвы редко, да и то не иначе как с оказией. Домовые комитеты заменяли газеты и известия, получаемые одним из его членов, становились достоянием других. Однажды поздно вечером, войдя в столовую тети Машеньки Катковой, я застала заседание домового комитета. Ввиду того, что я только что была выпущена из Чека, то представляла собой новинку, которой угостили собравшихся, и меня забросали вопросами. Один из присутствующих спросил меня, правда ли, что я сидела в одной камере с Наталией Сергеевной Брасовой, и добавил: “А ведь эффектная женщина! Не правда ли?” По счастью, я ответила: “Не только эффектна, но прямо красавица!” Я заметила, что, пока он меня подробно расспрашивал про ее здоровье и про известия, полученные ею от великого князя Михаила Александровича, остальные члены комитета смотрели на нас с некоторым беспокойством,