– Мы словно звери в клетке, – прошептала она.
* * * * * * * * * *
Теперь эта боль стала его постоянной спутницей. Никакие обезболивающие ему больше не помогали.
– Доктор! Это доктор! Помогите кто-нибудь!
Подчас он жалел, что отказался от возвращения назад. Может быть, там они помогли бы ему? Нет! Они бы просто обеспечили ему безболезненный уход из жизни! Разве боль так уж страшна для него? Нет! Если бы он вернулся, он навсегда потерял бы возможность вновь увидеть её! Неужели он всё ещё на что-то надеялся?
– Он не дышит!
Как долго он не мог решиться! А ведь он так хотел этого, так мечтал об этом! Но только страх смерти заставил его сделать это! В некотором смысле он должен быть благодарен тому, что всё сложилось именно так как сложилось! Если бы не болезнь, он бы так и не сделал этого! Он бы постепенно дряхлел и, в конце концов, превратился бы в развалину, и у него уже не было бы шанса пережить воздействие вируса!
– Позовите кого-нибудь!
Впрочем, похоже, что он и так уже умирает. В любом случае боли больше не было. Мартин лежал на веранде собственного дома, раскинув руки. Глаза его были широко открыты, он всё прекрасно видел и слышал, но не мог пошевелить ни единым мускулом. Вокруг него собрались соседи, женщины с горечью качали головами.
– Ведь он был ещё не настолько старым!
Эй, вы с ума сошли?! Я ещё не умер!
* * * * * * * * * *
Удушливый чёрный дым медленно полз над покосившимися бараками, в которых ещё недавно обретались преступники, осуждённые на медленную смерть в императорских каменоломнях, наступавшую от непосильного труда и постоянного недоедания. Сейчас двери в эти бараки были распахнуты настежь и огонь, перекидываясь от одного к другому, медленно пожирал эти убогие жилища, в которых ещё вчера ютились обречённые на медленную смерть преступники. Перед бараками там и сям в разных, нелепых позах лежали трупы охранников и заключённых, запах смерти и горелого мяса распространялся вокруг. Около невысоко выступающего из земли жерла каменного колодца, замерли две фигуры. Это были двое рослых юношей, одинаково худых и жилистых, казалось, что тела их высохли на солнце, оставив только мышцы и кости, один из них был серьёзно ранен. Из глубокой раны на животе обильно сочилась кровь, которую второй юноша силился остановить. Раненный был бледен, время от времени он конвульсивно вздрагивал и сплевывал кровью.
– Чёрт! Мне конец, парень! – хрипло проговорил он, невесело усмехаясь, его выцветшие на солнце, почти добела волосы прилипли к его покрытому испариной лбу.
– Вот уж повезло!
Второй юноша молчал, сосредоточенно пытаясь остановить кровь.
– Никак не могу запомнить твоё имя!
– У меня нет имени.
– Чёрт! Как больно! Оказывается, ты умеешь говорить! Когда я только увидел тебя, подумал, что ты немой. Всё внутри горит! Где все эти недоумки?
– Разбежались, –