– А почему?
– Тот тоже любил вертеться перед зеркалом, надевая форму, – ответила мать и замолчала, удерживая еле заметную улыбку на лице.
– А он был красивым, мама?
– Красивым, красивым, – вздохнула она. – Ты в школу-то не опоздаешь, сынок? На вот возьми цветы и подари их Ольге Ивановне.
– А ты, разве, не пойдёшь, мам?
– Сходи сегодня без меня, а то я что-то неважно себя чувствую. Я покосился на её раздувшийся живот.
– Хорошо, мам.
– Иди, иди, а то опоздаешь.
Когда я вошёл в школьный двор, то был поражён обилием белых фартуков и бантов, проглядывающих, словно одуванчики, между зелёной листвой деревьев и кустов. Мой взгляд наткнулся на знакомые лица Витальки и его брата Димки. Я понял, что нашёл свой класс. Среди уже знакомых одноклассников и ещё незнакомых мне девчонок стояла Ольга Ивановна.
– Ну что, третий класс «Б», все в сборе? – оглядела она собравшихся возле неё учеников. – А теперь слушайте мою команду, – шутливым голосом сказала учительница. – На общешкольную линейку, за мной, шагом марш! – и повела всех вглубь двора. – Девочки! Не отставать», – продолжала шутить Ольга Ивановна, хотя, те и так, со всех сторон, облепили её.
В этот момент в окне нашего класса, расположенного на первом этаже школы, показалась стриженая голова Бурдакова Витьки. Меня заинтересовало, что он там делает, и я направился к нему.
– Ты чего тут? На линейку не пойдешь?
– Что я дурак. Там сначала директор будет речь толкать, потом – завуч, затем – комсорг… Не-ет, я уж лучше здесь посижу. Сказав это, он достал яблоко и с хрустом надкусил его.
– На. Хочешь откусить? – спросил он и протянул его мне. Я отказался и подумал, что, действительно, долго стоять на линейке неинтересно. С этими мыслями полез к Бурдакову через низко расположенное окно, которым мы часто пользовались во время перемен.
– Что, цветочки принёс? – небрежно кивнул он в сторону моего букета. – А мне мамка не купила. Говорит: «Денег нет, на водку не хватает, а ты – цветочки». Ну, я плюнул и сюда пошёл.
После его слов, я догадался, почему Бурдаков прячется в классе: он стеснялся показаться на линейке без цветов. Оставлять теперь его одного было неловко, и я окончательно решил никуда не ходить. Мы просидели и проболтали с ним до тех пор, пока не услышали команду с улицы разойтись по классам. Затем выбрались через окно и незаметно, в общей толпе, присоединились к своим.
Вваливаясь шумно в класс, ученики и ученицы, толкая друг друга, клали цветы на учительский стол. За ним уже сидела Ольга Ивановна. На Бурдакова, пришедшего без цветов, никто внимания не обратил, и он незаметно прошёл на своё любимое место на задней парте. Мальчики расселись по местам, а девочки собрались стайкой возле классной доски и незаметно разглядывали нас.
– Так. Все расселись? – раздался голос Ольги Ивановны. –