– Стюарт Кэйн, как и остальные пособники, будет казнен на городской площади завтра рано утром. Он лишится головы и поплатится за гибель сотен адоровцев.
– Приведите второго свидетеля.
В залу втащили женщину в рясе с растрепанными волосами. Она испуганно озиралась по сторонам, а когда увидела меня, тут же указала пальцем:
– Это все она! Она приказывала воровать младенцев из деревень и приносить ей! Чтобы их кровь делала ее сильнее! Онааа! Ее отец исполнял все ее прихоти!
Что она несет? Я впервые вижу эту идиотку! Кто ее сюда привел? Какие младенцы? Господи, когда закончится весь этот кошмар?
– Представьтесь. Назовите суду ваше имя и кем вы приходились Элизабет Блэр?
– Я сестра Марта. Послушница монастыря. Никем не приходилась. Я ее боялась. Всегда боялась. Как огня.
«– Марта, милая, как же я люблю тебя, как родную.
– И я люблю вас, моя госпожа. Я с вами до самого конца и приму постриг, как и вы.
Лицо этой же женщины под головным убором, и карие глаза полные любви и преданности?
– У меня никого не осталось ближе, чем ты, Марта… все меня предали….»
Я тряхнула головой, не понимая откуда эти голоса, откуда эти картинки перед глазами, но от ужаса у меня волосы зашевелились на затылке.
– А по ночам… по ночам она отдавалась самому Дьяволу. Из ее кельи доносились стоны и крики. Она развратница. Она заклейменная самим Люцифером!
Толпа взвыла, застонала ненавистью, зашумела яростью, как шумит океан перед тем, как чудовищная волна взметнется в небо.
– Ведьма! Грязная тварь! Шлюха дьявола! Казнить! Сжечь суку! Она сжирала наших детей!
Я мычала и отрицательно качала головой. Сумасшедшую допрашивали и дальше, а я обессиленно осматривала толпу, и каждый раз мой взгляд возвращался к НЕМУ. Но он не смотрел на меня. Он со скучающим видом барабанил пальцами в перстнях по поручню своего трона, а другой рукой поглаживал одного из псов между ушами. Позади него сидели несколько женщин, и одна из них, золотистая блондинка, склонилась к его уху и что-то ему говорила. Иногда он ухмылялся на ее слова и что-то отвечал, и щеки миниатюрной блондинки вспыхивали алыми пятнами. Пока не сделал жест рукой, и она не замерла. Мне хотелось распутать веревки и броситься к нему, вцепиться в ворот его черной рубашки и трясти его, трясти и кричать, что это я. Чтоб посмотрел на меня. Чтоб объяснил, что за кошмар здесь происходит? И где мы оба находимся. Объяснил, что у него просто нет другого выхода.
– В виду смягчающих обстоятельств сестру Марту приговорить к десяти плетям, лишению языка, она ведь должна была принять постриг, и к вечному заточению в башню Свон.
– Нееет! – завопила женщина. –