Поза герцога или Михаила (я даже не знала, что меня ужаснет больше всего из этих двух вариантов) была вальяжной и небрежной. Вытянув вперед ноги, он осмотрел залу, как осматривают собственные владения и овец в стойле. Овец, которые преданно повернули к нему головы и готовы были блеять его имя снова и снова.
Я узнавала его и в тоже время не узнавала. Или забыла, насколько красив мой муж, или из-за разлуки и расставания его красота жжет мне глаза. Было нечто иное в его жестах, облике, манере говорить. Или… или это тоже часть какой-то чудовищной и непонятной мне игры. Может, он попал сюда раньше, чем я, и приспособился. Он ведь всегда был очень умным, просчитывал все шаги наперед. Но как… как можно настолько приспособиться, чтобы буквально слиться со всей этой толпой и даже… даже возглавить ее. Сейчас на этом своем троне он казался мне еще более чужим, чем при нашем последнем разговоре. Насколько чужой, настолько и красивый, величественный, высокомерный. И ему шли все эти средневековые тряпки, сапоги, длинноватые волосы, кольца на пальцах и…. И внутри вдруг все похолодело. Да, можно придумать себе кучу оправданий, кучу причин, множество отговорок… Но эти кольца и псы. Кольца, которые блестят на длинных пальцах и идеально сидят на них, и псы, преданно лежащие у его ног. Значит, все не так просто. И к такому розыгрышу надо было готовиться годами.
Меня оттащили в сторону к стене, расчищая место для какого-то несчастного, которого тащила стража и швырнула в ноги герцогу.
– Стюарт Кэйн. Вторая рука Антуана Блэра. Обвиняется в преступлениях против народа Адора, в убийстве женщин и детей, в сожжении деревень и покушении на жизнь нашего великого герцога Ламберта!
Лицо мужчины, стоящего на коленях, больше напоминало месиво, и взгляд заплывших глаз выражал крайнюю степень ненависти и презрения.
– Вы признаете свою вину, сэр Сюарт Кэйн?
– Да! Признаю! Резал и резал бы своих врагов снова и снова. За мать, за сестру, за брата! За Антуана и за мою госпожу Элизабет!
Он говорил обо мне… точнее, о той, кем я сейчас была.
– Среди присутствующих здесь обвиняемых есть Элизабет Блэр, сэр Кэйн?
Мужчина обернулся ко мне и кивнул. А я впервые его видела и… даже не знала, кто он такой.
– Да!
– Так ради чего вы убивали мирных граждан Адора? Ради вашей госпожи-ведьмы? Или ради ее отца душегуба?
Голос Ламберта заставил снова вздрогнуть и дернуться всем телом. Я повернула голову к своему мужу… или к этому человеку, который непостижимым образом украл его лицо, голос и все, что являлось им.
– Госпожа Элизабет такая же ведьма, как ваша мать! А сэр Антуан – самый благородный человек