Затем он перевел взгляд на Александра, посмотрел на него долгим, оценивающим взглядом, потом порылся в инструментальном ящике и протянул брезентовую сумочку-сверток.
– Выбирай.
Сашка развернул брезент, на глаз определил диаметр сверла, аккуратно зажал его в патрон и, аккуратно просверлив дырочки, принялся продергивать стропу.
– Зачем это тебе? – Куан, мгновенно узнавший нунчаку, поднял тяжёлый взгляд на воспитанника.
– У меня не сегодня-завтра беседа с почитателями моего таланта переговорщика, – с улыбкой пояснил Саша. – Дело в том, что своевременно посланные нахер никак не хотят двигаться добровольно, и кое-кого придётся подтолкнуть.
– Я надеюсь, трупов не будет? – спокойно поинтересовался Ляо.
– А это как получится, – ответил Саша. – Я ведь не Кама[15].
Мастер снова оценивающе взглянул на паренька, подумал и негромко произнес:
– Надеюсь, что не Кали[16]…
Вернувшись в спальню, он первым делом внимательно осмотрел тумбочку, не нашел ничего интересного, сбросил парусиновые ботинки-тапочки и лёг прямо в одежде на одеяло, бездумно глядя в потолок.
Постепенно спальню стали заполнять воспитанники дома. Кто-то возился с тетрадками, кто-то пришивал пуговицу, но вокруг Александра словно образовался вакуум. Никто не подходил и ничего не спрашивал, словно его и не было вовсе.
Через три часа в спальню вошел Виктор Афанасьевич и, объявив отбой, выключил свет.
Из-за того, что в коридоре горели лампы, а над дверью находилось световое окно, в спальне царил полумрак.
Негромко переговариваясь, воспитанники, утомлённые тяжёлым днём, постепенно затихали, и лишь Александр оставался в контролируемом трансе.
Вот скрипнула дверь, и шлёпающие шаги направились к кровати Сашки.
Он открыл глаза, и перед ним, словно кролик перед удавом, замер совсем ещё маленький мальчишка лет десяти.
– Тебя зовут, – прошептал он. – Эти…
– Где? – Александр сел на кровати и достал из-под подушки нунчаку.
– В парке, возле дальней беседки. – Мальчишка плотно сжал губы. – Ты не ходи. Они убить тебя хотят. Давай я позову Викафа?
– Не надо, малыш. – Александр неожиданно для себя встал перед мальчишкой на колени и слегка обнял угловатое тело. – Всё будет хорошо. – Рука прошлась по торчащим во все стороны вихрам. – Ты самый крутой мужик в этой скотобазе. Иди к себе и никого не бойся. А будут обижать, я с ними разберусь. Хорошо?
Саша быстро надел обувь, спрятал нунчаку в рукав куртки и, кивнув на прощание малышу, вышел из спальни.
Насколько он разобрался в памяти того, прежнего Сашки, «дальняя беседка» находилась в самом углу парка – там, где тёк крошечный ручеёк, впадавший в Волгу, и проходила поржавевшая кованая ограда.
Двигаясь как можно тише, он прошёл весь парк и остановился в пятнадцати метрах от беседки, занятой местным криминалитетом.
На