– Можно в моем кубре, а можно в каптерке у старшины… – судорожно ответил гвардии капитан Колывань.
– В кубре? Это что? – не понял подполковник, слегка похожий на молодого Лаврентия Берию.
– В кубре – в кубрике, значит. У нас тут кубрики. Как на флоте… – улыбнулся командир роты.
– В каптерке у старшины роты будет лучше… – осторожно ответил подполковник. – А где же сам старшина?
– Он это… того, бегает, вечерний кросс, видимо, – быстро ответил «папа» ротный.
– Вы даже не знаете, где ваш старшина? – сухо спросил подполковник и уставился в других офицеров, стоявших рядом.
– Так это… Он ведь старший прапорщик, замену уже ждет! Его срок пребывания в Афганистане почти истек!..
– Почти!? А если он сейчас, так сказать, под покровом ночи словесно общается с врагами? С душманскими шпионами?
– Да, ну что вы… Сейчас мы найдем его! – громко ответил ротный.
– А что? Вы разве не знаете, сколько обмундирования и боеприпасов продают вот такие прапорщики?
– Не знаю… – ответил ротный и опустил взгляд в пол.
– В темное время суток все должны быть в казарме! Не только солдаты и сержанты, но и офицеры и особенно прапорщики! Детский сад!
– Так точно! Накажу! – сурово ответил «папа», который был лет на десять старше подполковника.
Рядом с ротным стоял гвардии старший лейтенант Семенов и гвардии капитан Сычев. Они оба были настроены мрачно, ведь перед ними стоял самый настоящий следователь из особого отдела «Сороковой Армии».
– Вызовите ко мне вначале молодого солдата, а потом уже и этого, рядового Сердюкова. Как его?.. – оскалился особист.
– Рядовой Одуванчиков! Александр Одуванчиков, комсомольский активист роты! – выпалил гвардии старший лейтенант Семенов.
– Пока взвода, – сухо уточнил гвардии капитан Сычев.
– Хорошо… – ответил особист.
Особист вошел в каптерку старшины роты и слегка прикрыл за собой дверь.
Ротный прошел в кубрик и быстро подозвал к себе Одуванчикова и Сердюкова.
– Ну что, гаврики! Чего натворили, герои? По ваши души приехал из штаба армии офицер контрик! Уроды, медь! Если чего наделали, он вас быстро арестует! Так что молчите! Ясно? А ты, Сердюков, видно долго дембеля у меня не увидишь! Красавчик! – злобно бросил ротный и указал Лёньке направление на каптерку.
– А че? Я не чо? Мне то чо, все по хрену!.. – безразлично ответил Лёньша, одел тельняшку, заправился и вразвалочку отправился в каптерку старшины.
Подполковник, лет тридцати пяти, холеный, коротко подстриженный и до синевы выбритый офицер в очках, сидел на ящиках с оборонительными гранатами в центре каптерки и что-то рисовал простым карандашом в тонкой ученической тетрадке. В дверь постучали.
– Да! Войдите, конечно, – мягко произнес офицер и снял с носа очки с круглыми линзами.
– Гвардии рядовой «дед» ВДВ Сердюков явился! Приказа вроде бы не