Но вернемся к картине. В ней меня потрясло несколько вещей. Игра актеров. Андерсен на протяжении всей жизни сыгран тремя – мальчиком Ваней Харатьяном, юношей Станиславом Рядинским и зрелым мужем Сергеем Мигицко. Все трое – великолепны. Юноша поет высоким фальцетом (юный Андресен прекрасно пел, пока у него не сломался голос), и поет так, что веришь – он может покорить публику. Кстати, о песнях.
Рязанов всегда отличался безошибочным выбором композиторов – Лепин, Петров, Таривердиев. В этом случае – Алексей Рыбников. Вся музыка, написанная им для фильма, несет печать фольклорности, она скандинавская по колориту, и она необыкновенно мелодична.
Бог – Вячеслав Тихонов
Нужно сказать особо о хорале, который звучит в самом начале фильма – в Доме смирения, куда бабушка приводит маленького Ханса проведать дедушку. Хорал потрясающий, пронзающий душу…
И вообще начало у фильма такое, что сразу задает ему высокую ноту. Ханс родился на острове, и вот вдоль безлюдного, песчаного морского берега идут две фигурки – бабушка и внук, идут в обитель смирения, в сумасшедший дом. В воротах их встречает человек, похожий на апостола Петра (его играет Ираклий Квирикадзе), бабушка уходит внутрь помещения, а мальчика зовет к себе человек с железным нимбом вокруг головы. Это Бог. Его гениально играет Вячеслав Тихонов (последняя роль артиста). Он целует мальчика и говорит: «Тебя поцеловал сам господь Бог». Удивительная метафор а, с которой начинается путь бедного и нескладного сына сапожника на вершину славы.
Йенни Линд (Евгения Крюкова) и Тень (Михаил Фатеев)
Еще одна актерская удача – это роль Тени в исполнении Михаила Фатеева. Сказки Андерсена входят в ткань фильма. Тень из одноименной сказки «отбивает» у героя любимую им русскую княжну и является с нею во дворец.
Здесь, в великолепных интерьерах Екатерининского дворца, Сказочник и его Тень сражаются на паркете с помощью танцевальных па. Потрясающий танец! Недаром его ставил сам Владимир Васильев!
Король Дании – Сергей Мигицко
Эльдар Александрович не лишил себя удовольствия появиться в последних кадрах картины. Он – «гробовщик», дает советы, где продырявить отверстие в гробу, чтобы умерший Ханс Христиан мог видеть, кто пришел проводить его в последний путь. Такой кладбищенский юмор.
Еще одна сцена, о которой нельзя не сказать. В фильме есть еврейская тема. И волей-неволей думаешь, что Рязанов, росший в еврейской семье, в первые годы своей работы ощущавший «дискриминацию